Диалоги о ксенофилии
Шрифт:
К ним подскочил Игорь, волоча по камням недоупакованный этюдник.
– Что случилось? Почему вы так стоите?
– Анну Северин забрал океан, – тихо сказал Джарианнон.
Игорь бросился к воде.
– Стой, реттиор! – окликнул Джарианнон. – Поздно. Она ушла сама. Ты и тела не найдёшь.
– Она же только что была живая… – оглушённо пробормотал Игорь.
Дарья шагнула к Анне и срывающимися пальцами начала расстёгивать на ней платье.
– Надень ей алмаз, – напомнил Джарианнон.
_ _ _
Вода
Стихла головная боль. Потом, впервые за три года, расслабились несуществующие, но до сих пор стиснутые в кулаки пальцы. Втянулись в локти, в плечи. И исчезли. Только дёрнуло напоследок болью правую кисть, сломанную тогда, на пощади Сьетэскино.
– Первый результат есть, – доложила Анна. – Он снял мне фантомные ощущения.
– Может, он тебе и руки отрастит? – загорелся Игорь.
– С каждой стороны по четыре, – размечталась Анна.- А нырнуть можно?
– Я т-те нырну, – пригрозила Дарья.
– Ну, хоть поплавать, – канючила Анна. – Совместить приятное с полезным.
– Не надо, – сказал Джон. – Может статься, что ты захочешь уплыть от нас. Следи за собой.
Анна стала следить за собой. В ней разлилась пустота. Обычное состояние при сосредоточении…
– Ну, что? – нетерпеливо спросил Игорь.
– Да ничего. Болтаюсь, как это…
И тут ей страстно захотелось быть одной. Избавиться от всех троих и остаться наедине с океаном.
– Он здесь.
– Слышу, – отозвалась Дарья.
– Вижу, – одновременно произнёс Джон.
Теперь она явственно различала в себе чужой зов, ставший её желанием. Плыть и плыть под водой, у самого дна, растворяясь в блаженстве единения с природой.
– У вас что-нибудь получается?
– Пока нет, – ответил Джон.
– Я мешаю? Отталкиваю его, да? – Анна пробежала по себе лучом внимания, раскрывая меридианы, расслабляя напряжённые точки. Океан хлынул в неё. Она успела сказать:
– Я пошла…
Никуда она не пошла. Лежала в своей постели, обложенная грелками. Джон держал её голову в ладонях. В голове почему-то жужжала фраза: «Умный человек прячет камешек на морском берегу».99
К ней склонилась Дарья.
– Как ты?
– Нормально. Как после син-ро.
Дарья поднесла к её губам стакан. Джон помог сесть.
– Получилось?
Эмпаты переглянулись.
– Мы так и не поняли, – пробурчал Джон. – Но тебя он отпустил – это главное.
– Не захотел океан с тобой связываться, – грустно пошутил Игорь.
Джон вышел. Анна попыталась встать.
– Куда? – всполошилась Дарья. – Лежи. Я принесу судно.
– Нет.
– Тогда Игорь тебя отнесёт.
– Знаешь, о чём больше всего мечтаю все три года? Ходить туда одной. Одной! Ничего
– От слабости. Ты провалялась почти сутки.
– Сколько? – изумилась Анна. – Тем более хватит лежать.
«А где умный человек прячет лист? В лесу».
Обратно она шла уже без поддержки. Но, когда растянулась в постели, всё тело у неё мелко дрожало.
– Игорь, у тебя хорошая зрительная память?
– Обычная.
– Ты можешь нарисовать вертикальный ряд знаков?…
– В зеркале? – догадался Игорь. – Конечно. Всю картинку нарисую. Но зачем тебе сейчас?
– Вот вы уйдёте, а я буду любоваться.
– Куда это мы уйдём?
– Куда-нибудь. Смотри, как Дарья мается.
– Да, – Дарья обернулась от окна. – Нет сил ждать неизвестно чего. Уж лучше бы ничего не получилось. Но ведь мы нащупали какие-то ниточки! У меня чуть голова не лопнула передавать. И вот уже шестнадцать часов прошло – ничего не изменилось. Ну пусть уже что-нибудь произойдёт!
– Езжай на конный аукцион, – посоветовала Анна.
– Что ты! Я за себя не ручаюсь! Я лошадь куплю!
– Не на что. А я хоть высплюсь без вас.
– Вот, – Игорь примостил на столике у кровати картинку. – А поесть, Нюша?
– Нет, милый. Я устала.
_ _ _
Она осталась одна. Послушала тишину пустого дома. Подошла к зеркалу. Ну и вид… Румянец цвета молодого салата. Глазки-щёлочки. Волосы от морской воды превратились в паклю. Хорошенький кружевной пеньюарчик – как на корове седло.
Анна лягнула зеркало. Безрезультатно. Ещё раз изучила картинку Игоря и поплелась по комнатам, пиная по пути свои отражения.
Патер Браун оказался прав. Джордж Эдуард Нэвилл, построив библиотеку и виллу вокруг инопланетного зеркала, спрятал его среди множества обыкновенных. Анна разглядывала в нём картинку, отличную от Игоревой только вертикальным рядом знаков, пока она не исчезла.
А если попробовать набрать тот ряд, трогая знаки в их основной группе? И увидеть ещё раз себя, нарисованную Его рукой.
Она снова ударила зеркало, включив изображение, и принялась прижиматься носом к символам.
Всё верно. Зеркало стало окном. Там, на ледяном плато, была кромешная ночь. Скалы угадывались лишь по чёрным провалам на звёздном небе. Анна, вглядываясь во тьму, подалась вперёд. Но не упёрлась лбом в поверхность зеркала, а провалилась, едва не потеряв равновесие. Рефлекторно сделала шаг, задержала дыхание перед жутью бескислородной атмосферы и космического холода…
Никакого плато. Низкий круглый зал, весьма странный, но явно виденный прежде. Мутноватый искусственный свет. Нормальный воздух. Над маленьким фонтанчиком умывается Антонио.