Диалоги
Шрифт:
Чужеземец.А на самом деле ведь желают?
Теэтет.И даже очень.
c
Чужеземец.Я думаю, они кажутся сведущими в том, чту они возражают.
Теэтет.Как же иначе?
Чужеземец.Но, утверждаем мы, ведь они делают это по отношению ко всему?
Теэтет.Да.
Чужеземец.Поэтому-то они и кажутся ученикам мудрыми во всем.
Теэтет.Конечно.
Чужеземец.Не
Теэтет.Как может это быть возможным?
Чужеземец.Значит, софист оказался у нас обладателем какого-то мнимого знания обо всем, а не истинного.
d
Теэтет.Безусловно, и сказанное о них теперь кажется вполне правильным.
Чужеземец.Возьмем же какой-нибудь более ясный пример.
Теэтет.Какой?
Чужеземец.Вот какой… а ты постарайся ответить мне, как следует подумав.
Теэтет.Так что же это?
Чужеземец.Например, если бы кто-нибудь стал утверждать, что ни говорить, ни возражать не умеет, но с помощью одного лишь искусства может создавать все вещи без исключения…
e
Теэтет.Как ты разумеешь это «все»?
Чужеземец.Ты уже сейчас не понимаешь, из чего исходит сказанное. Тебе кажется непонятным это «все».
Теэтет.Конечно, нет.
Чужеземец.Я считаю, однако, что и я и ты принадлежим ко «всему», помимо же нас все остальные животные и растения.
Теэтет.Как ты говоришь?
Чужеземец.Я имею в виду, если кто-нибудь стал бы утверждать, что сотворит и меня, и тебя, и все растения…
234
Теэтет.О каком творении ты, однако, упоминаешь? Ведь не о земледельце же будешь ты говорить, поскольку того человека ты называешь творцом также и животных.
Чужеземец.Да, и сверх того моря, земли, неба и богов, а также всего прочего, вместе взятого; быстро творя, он каждую из этих вещей продает за весьма малые деньги.
Теэтет.Это какая-то шутка.
Чужеземец.Ну а разве не шуткой надо считать, когда кто-нибудь говорит, будто все знает и будто мог бы за недорогую плату в короткий срок и другого этому научить?
Теэтет.Безусловно, шуткой.
b
Чужеземец.Знаешь ли ты какой-либо более искусный или более приятный вид шутки, чем подражание [16]?
Теэтет.Нет. Ты назвал всеобъемлющий и весьма разнообразный вид, соединив
Чужеземец.Таким образом, о том, кто выдает себя за способного творить все с помощью одного лишь искусства, мы знаем, что он, создавая посредством живописи всевозможные подражания и одноименные с существующими вещами предметы, сможет обмануть неразумных молодых людей, показывая им издали нарисованное и внушая, будто бы он вполне способен на деле исполнить все, что они ни пожелают.
c
Теэтет.Да, это так.
Чужеземец.Что же теперь? Не считать ли нам, что и по отношению к речам существует какое-то подобное искусство, с помощью которого можно обольщать молодых людей и тех, кто стоит вдали от истинной сущности вещей, речами, действующими на слух, показывая словесные призраки всего существующего? Так и достигается то, что произносимое принимают за истину, а говорящего – за мудрейшего из всех и во всем.
d
Теэтет.Да почему и не быть какому-либо подобному искусству?
Чужеземец.Не бывает ли, дорогой Теэтет, необходимым для многих из слушателей, когда по прошествии достаточного времени и достижении зрелого возраста они приходят в столкновение с действительностью и становятся вынужденными под ее воздействием ясно постигнуть существующее, изменить приобретенные раньше мнения, так что великое оказывается малым,
e
легкое – трудным и все ложные представления, образованные при помощи речей, всячески опровергаются действительными делами?
Теэтет.Конечно, насколько я в своем юном возрасте могу судить. Но думаю, что и я еще из числа стоящих поодаль [от истины].
Чужеземец.Поэтому-то все мы здесь постараемся, да и теперь стараемся, подвести тебя к ней как можно ближе прежде, чем ты испытаешь такие воздействия. О софисте же ты скажи мне следующее: ясно ли уже, что,
235
будучи подражателем действительности, он – словно какой-то чародей, или мы еще пребываем в сомнении, уж не обладает ли он и в самом деле знанием обо всем том, о чем он в состоянии спорить?
Теэтет.Да каким же образом, чужеземец? Ведь из сказанного уже теперь почти ясно, что он принадлежит к людям, занятым забавой.
Чужеземец.Оттого-то его и надо считать каким-то чародеем и подражателем.
Теэтет.Как же не считать?
b
Чужеземец.Ну, теперь наша задача – не выпустить зверя, мы его почти уже захватили в своего рода сеть – орудие нашего рассуждения, так что он больше не убежит и от этого.