Диалоги
Шрифт:
Теэтет.Что же?
Чужеземец.А то, что они, свысока взглянув на нас, большинство, слишком нами пренебрегли. Нимало не заботясь, следим ли мы за ходом их рассуждений или же нет, каждый из них упорно твердит свое.
b
Теэтет.Почему ты так говоришь?
Чужеземец.Когда кто-либо из них высказывает положение, что множественное, единое или двойственное есть, возникло или возникает и что, далее, теплое смешивается с холодным, причем предполагаются и некоторые
c
Теэтет.Вижу.
Чужеземец.Пожалуй, мы испытываем такое же точно состояние души и по отношению к бытию, хотя утверждаем, что ясно понимаем, когда кто-либо о нем говорит, что же касается небытия , то не понимаем; между тем мы в одинаковом положении по отношению как к тому, так и к другому.
Теэтет.Пожалуй.
Чужеземец.И обо всем прочем, сказанном раньше, нам надо выразиться точно так же.
Теэтет.Конечно.
d
Чужеземец.О многом мы, если будет угодно, поговорим и после, величайшее же и изначальное следует рассмотреть первым.
Теэтет.О чем, однако, ты говоришь? Ясно ведь, ты считаешь, что сначала надо тщательно исследовать бытие: чем оказывается оно у тех, кто берется о нем рассуждать?
Чужеземец.Ты, Теэтет, следуешь за мной прямо по пятам. Я говорю, что метод исследования нам надо принять такой, будто те находятся здесь и мы должны расспросить их следующим образом: «Ну-ка, вы все, кто только утверждает, что теплое и холодное или другое что-нибудь двойственное есть всё, – чту произносите вы о двух [началах бытия],
e
когда говорите, будто существуют они оба вместе и каждое из них в отдельности? Как нам понимать это ваше бытие? Должны ли мы, по-вашему, допустить нечто третье кроме тех двух и считать всё тройственным, а вовсе не двойственным? Ведь если вы назовете одно из двух [начал] бытием, то не сможете сказать, что оба они одинаково существуют, так как в том и другом случае было бы единое [начало], а не двойственное».
Теэтет.Ты говоришь верно.
Чужеземец.«Или вы хотите оба [начала] назвать бытием?»
Теэтет.Может быть.
244
Чужеземец.«Но, друзья, – скажем мы, – так вы весьма ясно назвали бы двойственное единым».
Теэтет.Ты совершенно прав.
Чужеземец.«Так как мы теперь в затруднении, то скажите нам четко, что вы желаете обозначить, когда произносите „бытие“. Ясно ведь, что вы давно это знаете, мы же думали, что знаем, а теперь вот затрудняемся. Поучите сначала нас этому, чтобы мы не воображали, будто постигаем
b
Так говоря и добиваясь этого от них, а также от других, которые утверждают, что всё больше одного, неужели мы, мой мальчик, допустим какую-либо ошибку?
Теэтет.Менее всего.
Чужеземец.Как же? Не дулжно ли у тех, кто считает всё единым, выведать по возможности, что называют они бытием?
Теэтет.Конечно.
Чужеземец.Пусть они ответят на следующее: «Вы утверждаете, что существует только единое?» «Конечно, утверждаем», – скажут они. Не так ли?
Теэтет.Да.
Чужеземец.«Дальше. Называете ли вы что-нибудь бытием?»
Теэтет.Да.
c
Чужеземец.«То же ли самое, что вы называете. единым, пользуясь для одного и того же двумя именами? Или как?»
Теэтет.Что же они ответят после этого, чужеземец?
Чужеземец.Ясно, Теэтет, что для того, кто выдвигает такое предположение, не очень-то легко ответить как на этот, так и на любой другой вопрос.
Теэтет.Как так?
Чужеземец.Допускать два наименования, когда считают, что не существует ничего, кроме единого, конечно, смешно.
Теэтет.Как не смешно!
Чужеземец.Да и вообще согласиться с говорящим, что имя есть что-то, не имело бы смысла.
d
Теэтет.Отчего?
Чужеземец.Кто допускает имя, отличное от вещи, тот говорит, конечно, о двойственном.
Теэтет.Да.
Чужеземец.И действительно, если он принимает имя вещи за то же, что есть она сама, он либо будет вынужден произнести имя ничего, либо если он назовет имя как имя чего-то, то получится только имя имени, а не чего-либо другого.
Теэтет.Так.
Чужеземец.И единое, будучи лишь именем единого, окажется единым лишь по имени.
Теэтет.Это необходимо.
Чужеземец.Что же далее? Отлично ли целое от единого бытия или они признают его тождественным с ним?
e
Теэтет.Как же они не признают, если и теперь признают?
Чужеземец.Если, таким образом, как говорит и Парменид,
Вид его [целого] массе правильной сферы всюду подобен, Равен от центра везде он, затем, что нисколько не больше, Как и не меньше идет туда и сюда по закону [27], —если бытие именно таково, то оно имеет середину и края, а обладая этим, оно необходимо должно иметь части. Или не так?