Диана. Ее истинная история

Мортон Эндрю

Блюстители этикета неустанно воспитывают Диану в духе традиций королевского дома. Однажды она побывала на премьере фильма с участием Лайзы Минелли и после просмотра рискнула остаться на банкете: очень хотелось поближе познакомиться с талантливой актрисой. Диана и Лайза понравились друг другу с первого взгляда и проговорили до позднего вечера. На следующий день Диана получила выговор за то, что провела вечер с актерами, что не подобает статусу принцессы Уэльской. Впрочем, она сама об этом ничуть не жалеет. У них с Лайзой много общего, настоящее родство душ. Звезда Голливуда даже призналась Диане, что всякий раз, когда падает духом, вспоминает о своей заокеанской подруге и чувствует прилив сил. В тот первый вечер Лайза рассказывала Диане о своей нелегкой жизни. Задушевный разговор положил начало дружбе, которой обе женщины очень дорожат.

По

понятным причинам Диана пришла к выводу, что чиновникам монархического «ведомства» нельзя доверять. Перечень людей, на которых она может положиться, очень невелик. По утрам, возвращаясь из бассейна, Диана сама вскрывает свою почту, не дожидается, пока адресованные ей письма пройдут сквозь чиновничий фильтр. Эта тактика имеет ряд преимуществ. Однажды Диана получила письмо, в котором отчаявшийся отец умолял принцессу посетить его умирающего от СПИДа сына. Это было последнее желание обреченного юноши. В письме сообщалось, что несколько месяцев назад этот человек уже обращался в офис принцессы, но не получил никакого ответа. Диана взялась за дело сама: устроила умирающему персональное приглашение в приют для больных СПИДом, содержащийся на средства одного из благотворительных фондов. У нее как раз было запланировано посещение этого учреждения. Таким образом принцессе удалось выполнить предсмертную просьбу больного, избежав при этом упреков в нарушении протокола. Попади письмо в руки равнодушных чиновников, несчастный отец скорее всего вместо конкретной помощи получил бы ни к чему не обязывающую отписку.

Осознав, насколько малоэффективна помощь придворных, которые, по традиции, должны сопровождать ее во время визитов и других мероприятий, Диана предпочитает вообще обходиться без официальных помощников. Диана поручила функции придворной дамы сестре Саре, которая сопровождала принцессу во время официального визита в Венгрию. Иногда Диана берет «выходной» и отправляется по делам без свиты. Причиной тому горький опыт прежних дней, когда, по словам близкого друга принцессы, «дело доходило до яростных споров с придворными дамами, в особенности с Анной Бекуит-Смит, которая работала одно время личным секретарем принцессы. Ее раздражала постоянная опека верных слуг монархии».

Реальную помощь Диане оказывают те, кто критически настроен по отношению к монархической системе. Она регулярно связывается по телефону с сэром Кристофером Эри, который после неожиданной отставки с поста личного секретаря принца Чарльза поселился в своей усадьбе в графстве Девоншир. Сэр Кристофер в курсе закулисных махинаций с целью направить деятельность принцессы в русло официальной политики, и Диана всегда внимательно прислушивается к его советам. Есть и другие консультанты: Джимми Савил помогал выработать публичный имидж принцессы, а Теренс Стамп «доводил до ума» тексты ее выступлений. У Дианы есть надежная команда неофициальных помощников и консультантов, которые предпочитают держаться в тени и не афишировать свою работу. Они помогают принцессе анализировать ситуацию, составлять тексты речей, прогнозировать реакцию общественного мнения.

Диану привлекают критически настроенные умы, потому что она так и не смогла адаптироваться к чуждой по духу монархической системе. По мнению Джеймса Джилби, «Диане легче найти общий язык с аутсайдерами, нежели с официальными чиновниками, потому что последние верой и правдой служат идее, которую она считает отжившей свой век. Налицо столкновение интересов: защитники традиционных устоев боятся перемен, которых жаждет Диана». К этому можно добавить тонкое наблюдение астролога Феликса Лайла: «Обладая благородной и возвышенной душой, Диана слишком уязвима для пагубного влияния тех, у кого более сильный характер и твердая воля. Ей пока что не под силу дать решительный бой системе».

Работа в королевском «ведомстве» изматывала Диану. «Ей было очень трудно, тем более что работать приходилось в обстановке недоверия и предвзятости», — свидетельствует одна из подруг. Поиски своего места в жизни привели Диану к мысли, что в рамках монархической системы невозможно реализовать свой истинный потенциал. Она так и говорит близким друзьям: «В королевском доме я всегда чувствовала себя изгоем. Мне казалось, что я не такая, как все — хуже всех. Слава Богу, теперь-то я знаю: это хорошо, что я не такая, как они». Диане приходилось жить как бы в двух измерениях: на людях она была кумиром толпы, объектом поклонения, а в королевских покоях ее окружали равнодушие и ревнивое

недоброжелательство. Для широких масс Диана — яркий самоцвет в изрядно потускневшей короне династии Виндзоров, но в кругу королевской семьи именно ее яркость, незаурядность вызывают досаду и беспокойство. Верность долгу и традициям, строгий самоконтроль, приоритет разума над эмоциями — эти принципы Виндзоры пестовали из поколения в поколение. Принцесса Диана явно не вписывается в эту четкую схему. Слишком уж она непосредственна в проявлении чувств, слишком впечатлительна и ранима, а главное, не способна слепо подчиняться чужой воле. Королевскому семейству она кажется непредсказуемой, даже опасной: того и гляди что-нибудь сломает в чопорном мире традиций и реликвий, где на каждом шагу таблички с надписью «Руками не трогать!» Диана, со своей стороны, не рассчитывает на искреннее сочувствие и поддержку мужней родни. Даже если правда на ее стороне, голос крови сильнее чувства справедливости. Она не ищет сочувствия у свекра и свекрови, поддерживает ровные, ни к чему не обязывающие отношения, избегает острых углов — короче, соблюдает дистанцию. В этом есть свои плюсы и свои минусы. У Дианы нет надежных союзников среди членов королевского семейства, что существенно ослабляет ее позиции как в семейных делах, так и в государственных. Зато так спокойнее. «Я не вмешиваюсь в их дела, — говорит Диана, — а они не трогают меня».

Диана выросла в Норфолке, и Шотландский пейзаж мил ее сердцу, однако в королевские резиденции Балморал и Сандрингем ее не тянет. Согласно протоколу она проводит там несколько месяцев в году вместе с другими членами королевского дома и, отбыв эту тяжелую «повинность», чувствует себя разбитой, физически и морально. Летом в Балморале, зимой в Сандрингеме — независимо от времени года Диана чувствует упадок сил, приступы булимии учащаются. Естественно, она пользуется любым предлогом, чтобы вырваться оттуда хотя бы на несколько дней. Единство и сплоченность королевского дома — миф для непосвященных, а Диана видит закулисную сторону жизни двора. Интриги, заговоры, междоусобицы характеризуют монархический уклад на протяжении столетий.

На вершине монархической пирамиды — неразлучная троица: королева-мать и две ее дочери, правящая королева и принцесса Маргарет. По меткому выражению одного из исследователей современной монархии Дугласа Кея, «убери одну из трех, и исчезнут все три». Отношения Дианы с членами королевского триумвирата складываются по-разному. Самые теплые — с принцессой Маргарет, соседкой по Кенсингтонскому дворцу. Диана искренне рада общению с ней и никогда не забывает, что именно принцесса Маргарет помогла в свое время неопытной дебютантке освоиться в особом климате королевских покоев. «Я обожаю Марго, — признается Диана. — Мне нравится в ней все, мы подружились с самого первого дня».

О королеве-матери Диана отзывается с прохладцей. По ее мнению, Кларенс-Хауз, резиденция королевы-матери, превратился в штаб-квартиру ее критиков и недоброжелателей. Приемы в этом дворце проходят по всем правилам придворного церемониала, и Диана умирает от скуки. Вообще, она предпочитает держаться на безопасном расстоянии от милой и всеми любимой старушки. Оно и понятно: невольно напрашивается сравнение с собственной бабушкой Дианы, придворной дамой королевы-матери, которая когда-то ходатайствовала перед судом о лишении своей дочери Франсис права опеки над четырьмя детьми. Суд вынес решение в пользу графа Спенсера, и мать Дианы навсегда затаила боль и обиду на ее бабушку. Можно без преувеличения сказать, что королева-мать имеет практически безграничное влияние на своего внука, принца Чарльза, а потому понятна тревога Дианы: в Кларенс-Хаузе ее не жалуют, как когда-то ее мать. «Королева-мать вбивает клин между Дианой и другими членами королевской семьи, — свидетельствует один из близких друзей. — Вполне естественно, что Диана старается ее избегать».

Зато правящая королева относится к Диане вполне дружелюбно. Иначе и быть не может: как никак, Диана — жена ее старшего сына, наследника престола. Первое время после замужества Диана панически боялась свекрови. У нее хватало духу только на формальные любезности (при этом каждый раз, завидев королеву, нужно было сделать глубокий реверанс), так что задушевных разговоров не получалось. Когда стало ясно, что семейная жизнь принца Уэльского складывается не совсем так, как хотелось бы, королева несколько раз беседовала с его женой тет-а-тет. У нее сложилось впечатление, что болезнь Дианы — не следствие, а причина семейного разлада.