Дикая любовь

Мун Лесана

– Хороший кусок, - говорит сестра, - отличное жаркое получится.

– А можно я…? – начинаю говорить и замолкаю, неуверенная, стоит ли продолжать.

– Что? – спрашивает слегка раздраженно Вэра.

Я уже заметила, что она всегда раздражается, если говоришь или что-то делаешь медленно. Нова объяснила, еще когда со мной разговаривала, это оттого, что Вэра владеет стихией ветра. Люди под воздействием этой стихии становятся быстрыми, ловкими, а еще раздражаются, что рядом с ними все такие медленные. Вэра и Кижикои – ветер и огонь, очень хорошо ладили. Часто ссорились, но и мирились быстро. Смерть сестры стала

ударом для Вэра, потому она часто меня ругает и раздражается. Я для нее кто-то вроде захватчика, паразита в теле Кижикои. Конечно, слышать такое неприятно, но поделать ничего нельзя. Я здесь, а их сестра умерла. И этого не изменить.

– Так что ты хотела?

– Я подумала, можно мне кусок мяса отнести Ните? Я так поняла, что у нее нет семьи и…

– Да, Нита живет одна, но за ней всегда кто-то присматривает. У нас не принято оставлять стариков без помощи.

– Пусть отнесет, - вмешивается отец, до этого спокойно евший свой суп возле дальней стороны вигвама.

– Сколько ты хочешь дать? – спрашивает Вэра, лезвием ножа показывая на четверть мяса.

– Да, думаю, этого будет достаточно, - отвечаю и тут же получаю отрезанный кусок.

– Садись есть, - говорит сестра, возвращаясь к супу.

– Я сначала отнесу…

– Будешь есть холодное, - перебивает Вэра.

– Хорошо, буду, - отвечаю спокойно и, снова завернув кусок мяса в шкуру, выхожу на улицу.

Я помню, где вигвам Ниты, младшая сестра мне вчера показывала, туда и иду. Старейшина встречает меня на входе. Нита сидит на пеньке перед своим жилищем и смотрит куда-то в небо.

– Тепла твоему очагу, - приветствую пожилую женщину.

– Тепла твоему сердцу, деточка, - отвечает Нита, переводя взгляд на меня. – Ты что-то хотела?

– Я принесла тебе мясо, - протягиваю женщине еду.

– Благодарю, Мизу. У тебя доброе и отзывчивое сердце. Присядь, детка, поговори со мной.

Я усаживаюсь на другой пенек и спрашиваю:

– У тебя что-то случилось? Мне кажется, ты печальна сегодня.

– Да. Сегодня отлетел дух нашей Пэвэти. Мы с ней дружили уже больше пятидесяти лет, а теперь ее не стало.

– Мне очень жаль, - говорю, вспоминая, ведь Нова рассказывала, что одной из старейшин совсем плохо и в ближайшее время для нее все решится. Вот и решилось.

– Ничего. Теперь ее дух поселится в долинах предков и будет свободен от забот. Теперь ее ничто не побеспокоит.

На долгую минуту мы обе замолкаем, слушая тишину, а затем Нита резко меняет тему:

– А ты выглядишь уставшей, почему?

– Мы сегодня далеко ходили, и не могу сказать, что прогулка была легкой для меня.

– Почему? – удивленно спрашивает Нита.

– Я неловкая и более медленная, чем все. А еще слабая… - начинаю перечислять, но меня перебивают.

– Что за глупости? У тебя тело одной из самых сильных и выносливых девушек. Как ты можешь быть слабой?

– Я не знаю, сегодня вот едва могла догнать всех, а потом упала…

– Деточка, запомни – у тебя сильное тело. Не в нем твоя проблема.

– А в чем тогда? – смотрю на Ниту непонимающе.

– В том, что в сильном теле Кижикои поселился слабый дух Мизу, - говорит индианка обидные слова.

– Я не слаба духом… - пытаюсь возражать, но потом резко замолкаю.

И понимаю, что Нита права, я действительно слаба.

– Но это не повод для уныния, а причина, чтобы воспитывать в себе силу. Боги дали тебе редкую в наших краях магию воды, но ты не подчинишь ее себе, пока не научишься управлять собственным телом.

–

Спасибо за совет, Нита,- говорю женщине и встаю, - я пойду, а то Вэра будет ругаться.

– Думаю, ей сейчас будет не до ругани, - отвечает индианка.

– Почему?

– Завтра мы, наконец-то, покинем это негостеприимное место и двинемся дальше, в более благодатные земли. Вэра будет вся в сборах и на тебя внимания даже не обратит. До завтра, деточка.

– До завтра, Нита, - отвечаю и возвращаюсь в свой вигвам.

Значит все, снимаемся со стоянки. Это хорошо и немного волнительно. Что нас ждет впереди?

Нита оказалась права. Когда я возвращаюсь в наше жилище, Вэра носится туда-сюда, скручивая вещи и еду, заворачивая их в шкуры особым образом, чтобы не разматывались.

– Быстро ешь, мне понадобится помощь, чтобы успеть все сложить. Завтра рано утром мы продолжим наш путь, слава Великим духам, до смерти надоела эта бесплодная земля, - бурчит старшая сестра, продолжая бегать туда-сюда и с ураганной скоростью все паковать.

Такими темпами, пока я поем, она уже все сделает. Поэтому я решаю сначала ей помочь, а потом уже поужинать, все равно еда давно остыла. Вэра никак не комментирует, когда я отставляю тарелку и принимаюсь выносить на улицу разную кухонную утварь. Она молча приступает к упаковке. Вещей немного. За полчаса, а может и меньше, мы управляемся. Остается только вигвам и наши циновки с пледами на полу. Поужинав, ложусь спать вместе со всеми. Индейцы мгновенно засыпают, а я еще долго лежу, глядя в потолок. В голове витают разные мысли о Нова и Одэкота. О моей водной магии, которая оказывается, у меня есть, но никак не дает о себе знать. О том, что надо бы научиться слышать свое тело. В прошлой жизни я часто наталкивалась на эту фразу «слышать свое тело» и никогда не могла ее понять. А что, можно не слышать? Ну, в смысле, разве не понятно, если что-то болит? Или если голоден. Или заболел. Все же ясно, как день! И только тут, в чужом для себя мире, я начала вникать, что эта фраза не столько об удовлетворении нужд, сколько об их понимании. Вот так в размышлениях и поисках ответов, я все-таки засыпаю, чтобы проснуться от криков Вэра.

– Мизу, лежебока! Пора вставать. Собирай свою постель, если не хочешь в дальнейшем спать на голой земле и шевелись! Уже все давно встали, одна ты все не выспишься!

Я тут же подскакиваю и начинаю быстренько скручивать циновку с пледом, как вчера показывала Вэра. Удивительное дело, но если особо не задумываться над тем, куда и как складывать, руки сами все делают, надо им просто не мешать. Возможно, об этом и говорила Нита, нужно просто довериться телу.

Потом мы снимаем кору, которой был покрыт сверху вигвам и выбрасываем ее, а длинные палки зачем-то берем с собой, хотя их очень неудобно нести. Шкуры, понятное дело, тоже берем, хотя многие из них уже прохудились и выглядят так, словно не переживут еще одно использование.

Идти, взвалив это все на собственную спину – то еще удовольствие. Самое интересное: мужчины идут с пустыми руками, а женщину тянут на себе всю поклажу.

– Что ты там бормочешь? – спрашивает Вэра, поравнявшись со мной.

– Я не понимаю. Мужчины же сильнее женщин, почему тогда мы все это тащим, едва волоча ноги? Что за сексизм такой? И тут женщин угнетают, ужас просто.

– Я и половины не разобрала, из того, что ты сказала, - говорит старшая сестра, легко поправив просто огромную поклажу за своей спиной, - но то, что я поняла лишний раз подтверждает, какая ты все-таки глупая жука.