Дикая Роза. Семь лет спустя
Шрифт:
— Симада-сан, — произнесла Джулия как можно более почтительно, — прошу извинить меня, если я нарушила ваш покой, но мне совершенно необходимо поговорить с вами.
Доктор продолжал молчать, но Джулия видела, что он слышит ее. Большего по его невозмутимому виду понять было невозможно. Так что она не могла сообразить, сердится он или нет.
— Я очень благодарна вам, доктор. Вы — настоящий волшебник. То, что происходит с Рикардо, настоящее чудо. Но, возможно, брат Армандо не все сумел объяснить вам, сказал… не до конца. Мне бы хотелось, чтобы Рикардо
Проклятый японец продолжал молчать, даже не кивнул ей. Джулия закусила губу и почти крикнула ему в лицо:
— Я хочу, чтобы Рикардо взял меня, как мужчина берет женщину!
Симада скривился, потом дотронулся до ушей, словно им было больно. И заговорила ровной, невыразительной интонацией:
— Сеньорита беспокоится совершенно зря. Он захочет и возьмет ее как женщину. Это произойдет обязательно.
— Но когда же? — вскрикнула Джулия.
— Пожалуйста, не шумите. Почему вы, мексиканцы, такие громкие? Говорить лучше тихо.
— Извините, Симада-сан, — сбавила голос Джулия, — но я очень хотела бы знать, когда это произойдет.
— Точно вам не скажет никто. Ведь никто в мире ничем подобным еще не занимался. Но по моим соображениям, не раньше, чем через месяц-полтора.
— Так долго?
— На самом деле это очень быстро, сеньорита.
— Но разве вы, доктор, не можете ему подсыпать что-то такое, от чего его мужская сила проснется? Я сама читала, что подобные средства существуют.
— Вы хотите получить мужчину на одну-две ночи или на более продолжительный срок?
— Как вас понять, доктор?
— Так и понять. Я могу применить стимуляторы, но не могу гарантировать последствия. Насилие над организмом человека, вмешательство в этот организм имеют, увы, свои пределы. Вы понимаете, сеньорита, что сейчас происходит с этим вашим Рикардо? Хотя бы приблизительно?
— Я ведь вижу только результат вашей работы, Симада-сан. Я плохо разбираюсь в медицине.
— Никто от вас этого и не требует. Тут и девяносто процентов врачей ничего не поймут, область слишком специальная даже для тибетской медицины. — Тут в бесстрастном голосе доктора Джулия все же уловила оттенок гордости и самодовольства. — Но именно по внешнему результату вы бы могли кое-что понять, в самом общем, разумеется, виде.
— Считайте, доктор, что я очень глупа.
— Нет, сеньорита, вы просто, как и большинство женщин, не любите анализировать и размышлять. Ваш брат поставил передо мной очень интересную задачу: сделать так, чтобы мужчина, влюбленный в одну женщину, позабыл ее и полюбил совершенно другую. Как это возможно?
— Но ведь в жизни так бывает сплошь и рядом, одна женщина вытесняет другую.
— В сознании его они, тем не менее, сохраняются все: но ваш случай, согласитесь, вообще иного порядка.
— Не буду спорить.
— У вас и не получится. Итак, передо мной была поставлена интересная задача. В теории, на первый взгляд, она решалась так: амнезия, а затем жизнь с чистого листа. Я обеспечиваю пациенту амнезию,
— Простите, Симада-сан, а что такое амнезия?
— О, сеньорита, это вы меня извините. Амнезия — это потеря памяти. Заболевание это встречается крайне редко, природа его не изучена, проявляется, как правило, после сильных стрессов. Бывает полная амнезия, бывает частичная.
— В данном случае вы применили частичную, — вставила Джулия, наконец-то поняв слабое место японца: тщеславие, хотя и тщательно упрятанное.
— Я сделал лучше! Тут и терминов еще нет. Я не стер, а выключил память примерно пятнадцати лет его жизни. Сейчас он осознает себя десяти-одиннадцатилетним мальчиком и заново переживает одну из детских своих любовей, ему кажется, что он на каникулах где-то в провинции, у дальних родственников. Наверное, что-то подобное в его жизни было. Скажите, он не пытался называть вас каким-то иным женским именем?
— Он и сейчас иногда обращается ко мне, как к Патрисии, но я его поправляю.
— Вот видите,
— Но если это любовь, тогда почему же…
— Вы забыли, что десятилетние мальчики не обладают еще потенцией, им надо подрасти.
— Куда же Рикардо еще расти?
— Не в том смысле. Я говорю о половом созревании. Выключив память многих дет, мы выключили и сексуальность. По-иному и не могло быть. Но если настоящему мальчику, чтобы обрести потенцию, потребовалось бы несколько лет, то наш пациент, благодаря моим лекарствам, проделает этот путь за полтора-два месяца. Ускорять этот процесс крайне нежелательно и опасно.
— Значит, через два месяца я окажусь в объятиях мужчины, который по своему сознанию все еще будет подростком?
— Да, сеньорита, должно пройти еще несколько лет, чтобы он ощутил себя зрелым мужчиной.
— И все время будут требоваться ваши травы, отвары, порошки? И особый контроль?
— Может быть, и так, сеньорита. Эксперимент производится впервые.
— А что будет, если вы прямо сегодня, сейчас перестанете давать Рикардо свои препараты?
— Я точно не знаю. Скорее всего, через несколько дней он вернется к себе прежнему, каким он был до начала моего лечения, но… Да, есть некоторый шанс… Симада оживился, заворочался в своем кресле, в глазах его появился блеск.
— Какой шанс, доктор? — Джулия поняла, что наступил самый важный момент разговора.
— Незначительный, но… Мы так плохо знаем мозг человека. Он вернется к себе самому, но при этом не позабудет вас.
— То есть он станет меня любить?
— Да, любовь и привязанность к вам могут сохраниться, хотя память о другой женщине тоже проснется.
— Да плевать мне на это! Мне важно, чтобы он стал полностью мой! Если есть такой шанс, мы должны его использовать!
— Ну что ж… — Симада подумал о своем уютном доме в Мехико. — Жаль прерывать последовательность эксперимента, но с другой стороны… Мы рискуем немногим. Если результат не удовлетворит вас, сеньорита, мы сможем начать работу с вашим мужчиной заново. Это тоже будет интересно…