Дикая Роза. Семь лет спустя
Шрифт:
На дневных и вечерних прогулках в саду (Рикардо знал, что за ними следуют два охранника, хотя они и старались держаться незаметно) Джулия вдохновенно описывала их будущую жизнь. В этой жизни не было ничего невозможного: путешествия по всему миру, всевозможные наслаждения и развлечения, собственные виллы там, где им захочется остановиться подольше. А как наскучит все это, ее любимый мужчина может заняться всем, чем только захочет. Бизнес, политика, наука, искусство все будет открыто для него. Они никогда не будут считать деньги, лишь только тратить их.
И Рикардо не сомневался, что Джулия говорит правду, даже
В другой день почему-то заходила речь о том, что Джулии необходимо выбрать подарок для какой-то своей подруги, и она просит Рикардо помочь ей в этом. Они заходили в просторную комнату с длинным, красного дерева, столом посередине. Одна из стен этой комнаты состояла из десятков металлических ящичков. Горбунья с равнодушным видом набирала код, выдвигала ящичек, вынимала из него то колье, то ожерелье, кулон или кольца и складывала на стол. Через полчаса на совершенно пустом до этого столе почти не было свободного места. Рикардо мог ходить вокруг него, как в музее, любоваться тонкой ювелирной работой, изумрудами, бриллиантами и другими камнями, названий которых он не знал. Наугад он показывал на какую-нибудь драгоценность — вот это, мол, следует подарить подруге, и Джулия тут же соглашалась, прижималась к нему грудью и шептала с нежностью, какой замечательный, у него вкус.
Изменились и их совместные обеды. Теперь они напоминали парадные торжества и великосветские приемы. С той только разницей, что обилие блюд и вин, подаваемых лакеями во фраках, предназначалось не множеству гостей, а только им двоим. На каждый такой обед Джулия надевала новое платье, новые украшения и просила Рикардо также переодеваться к обеду. Это было нетрудно, так как в его комнате появился гардероб с десятком костюмов и двумя дюжинами рубашек с этикетками самых знаменитых мировых фирм.
Рикардо понимал, что период соблазнения его богатством не может тянуться слишком долго. Скоро, очень скоро от него потребуют окончательного решения. Но если бы дело было только в словах, он давно бы уже пожелал уехать вместе с Джулией в большой город, а там наверняка бы нашел возможность бежать. Но слова для горбуньи будут значить, что-то лишь после того, как она получит страстное доказательство его чувств. И не одно. Пока что он делает вид, что медленно, но все же поддается на эту ее новую тактику. Не грубит, поддерживает разговор, не отталкивает ее. Джулии нравится эта игра, но терпение и ожидание явно не входят в число ее добродетелей, если они вообще у нее имеются. Хищная натура, она вцепится в него и своего не упустит. Но, кажется, дело не только в вульгарном сексе.
Решив, что это ей выгодно, горбунья выпустила на него Дульсину. Все-таки родственница, найдет, как повлиять. Рикардо сразу же понял, что сводная сестра проинструктирована. Пытаясь быть ласковой в тоне, она заговорила о том, что всегда мечтала
— Ты думаешь, она собирается за меня замуж? — искренне удивился Рикардо.
— Только об этом она и мечтает! — горячо заверила его Дульсина. И снова стала расхваливать достоинства Джулии…
Что же ему делать? Ловушка вот-вот захлопнется, а определенного плана побега он не имеет. Можно, конечно, уговорить себя, что в данной ситуации измена Розе не может считаться предательством, его вынуждают к этому обстоятельства. Но, во-первых, противно. Во-вторых, жертва может оказаться просто глупой, ведь нет никаких гарантий, что после этого он станет более свободным. А если горбунья и в самом деле ищет в нем не только любовника, но и мужа, отца будущих детей? Взбунтоваться, грубо оттолкнуть ее от себя? Но разве это чему-то поможет! Его свяжут, доктор-японец вколет какую-нибудь гадость, и его, теперешнего, просто не станет. И еще неизвестно, какой из этих возможных исходов хуже.
Рикардо взглянул на часы: половина девятого! Надо вставать, приводить себя в порядок. Ровно в девять его клетка откроется, войдет Джулия с гадостной улыбкой, возьмет его под руку и поведет завтракать взбитыми сливками и чем-то там еще. А что, если схватить со стола нож. и побежать куда глаза глядят? Мысль была дурацкая, но „грела. В ней было то, чего Рикардо сейчас больше всего не хватало: действие! Он выскочил из постели и стал делать энергичные приседания: физическая форма — залог побега. В это время дверь его уютной тюрьмы распахнулась. Первым в комнату уверенно вошел незнакомый, хорошо сложенный мужчина лет сорока, а за ним взволнованная Джулия. Рикардо перестал делать упражнения и сел на кровать, мужчина поставил себе стул напротив и совершенно спокойно, отчетливо произнося каждое слово, начал говорить:
— Сеньор Линарес, я не буду вам представляться. Достаточно сказать, что я близкий родственник Джулии и принимаю в ее судьбе самое горячее участие. Не скажу, что мне по душе ее выбор, но каким бы он ни был, я соглашаюсь с ним. Скажите, вы готовы соединиться с ней? Если вы отвечаете «да», то уже завтра сможете вместе с Джулией вылететь в Европу, скажем, в Испанию.
Рикардо хотел отвести глаза от пронизывающего взгляда родственника горбуньи, но не смог этого сделать. Взгляд этот гипнотизировал его, как удав кролика. От всей фигуры сидящего напротив него мужчины исходила властная уверенность в своей силе и превосходстве. Такому человеку следовало отвечать без промедления.
— Я хотел бы еще подумать. Но… но вылететь я согласен.
— Ваш ответ уклончив, сеньор Линарес. Но меня он вполне устраивает. Единственное, к чему вы должны быть готовы, — это повторить его при свидетелях сегодня-завтра.
— При каких свидетелях?
— Возможно, ничего подобного и вовсе не понадобится. И все же знайте, если я появлюсь здесь со знакомой вам дамой, вы должны вслух произнести или хотя бы подтвердить, что вылетаете завтра вместе с Джулией в Европу.
— Кто эта дама, сеньор?