Дикие Земли

Шатров Дмитрий

— Бесноватый? — удивлённо поднял брови Димыч и охнул, наконец-то меня рассмотрев: — Боже правый, Мишель, ты как будто из ада вернулся.

Из ада ли, нет, но выглядел я и в самом деле не очень. А по сравнению с Димычем так и вообще. Он — словно только что с дирижабля сошёл, разве что немного помятый. Я же грязный, оборванный, весь в паутине. Бомжа, переночевавшего на пыльном чердаке, напоминал. А вот насчёт ада Менделеев верно заметил… Только я сейчас один из главных чертей.

— Так, Димыч, охать будем потом, сейчас запомни

одно. От меня ни на шаг. Народ здесь дикий, тебя не знает, а я у них вроде как свой. Уяснил?

— Уяснил, — кивнул он.

— Вот и молодец. Теперь рассказывай, как ты? Руки-ноги целы? Не били?

— Лучше бы били, — с досадой взмахнул рукой Димыч и заговорил, перескакивая с одного на другое. — Мишель, ты извини, что тогда не послушал. Сто раз тебя вспоминал… Стыдно признаться. Обмишулили, как деревенского ротозея на ярмарке… Прохор ещё этот, чистый актёр. Пока сюда ехали золотые горы сулил, а потом… Четыре стены и охрана. Три раза кормёжка, дважды в день туалет. Чуть с ума не сошёл…

В принципе, ничего нового я не услышал. Димыч только подтвердил мои предположения. Но от сакраментальной фразы «а я тебе говорил», я, хоть и с трудом, воздержался. Он и так натерпелся и, надеюсь, сделал соответствующие выводы.

— Ладно, чего уж теперь. Всё хорошо, что хорошо кончается, — сказал я, когда Менделеев замолчал. — Пошли, с людьми тебя познакомлю.

С этим я развернулся и направился к выходу. Очевидно, Димыч ждал отповеди с моей стороны. А когда той не последовало, успокоился и теперь бодро шёл рядом, живо интересуясь ближайшими перспективами.

— Ну и что, какие у нас дальше планы? Ты уже думал, как будем выбираться отсюда?

— Да думал…

Вот только все мои думки пошли псу под хвост. Единственно Димыча не надо вызволять. А шар, на котором планировал улететь, вон он, на крыше, превратился в обгоревшую тряпку. Но если посмотреть с другой стороны, всё не так уж и плохо. Возможных решений прибавилось.

Склады уцелели, и конвой ватажники по-любому отправят. Там добра на огромные деньги. А я теперь человек вольный, могу с ними уехать. Кстати, надо узнать, сколько там мне причитается. А можно спасательным ботом воспользоваться…

На этой мысли меня посетила пока ещё лёгкая паранойя.

Адъютант подоспел очень вовремя, тут не поспоришь. И на первый взгляд всё выглядело, куда как логично. Спасся сам и отправился спасать других, поддавшись благородным порывам души… Но вот его первый вопрос из общей логики выбивался. «Смол здесь…» Здесь-то я здесь, но точно помню, что нас друг другу не представляли. Откуда он узнал моё новое имя и почему первым делом спросил про меня?

Дары молчали, не давая поводов к беспокойству, но я задницей чуял, что тут есть подвох…

От размышлений меня отвлёк возглас Димыча.

— Ох ты ж мать… Прости господи. Жуть какая, — воскликнул он, застыв на месте как вкопанный.

— Чего?

Я не сразу догадался, что приятеля так впечатлило,

и, лишь проследив за направлением его взгляда, понял в чём дело.

Менделеев рассматривал поле недавнего боя, переводя взор от объекта к объекту.

Дохлого крестовика в маслянистой луже, с уже подтаявшим волшебным копьём в середине спины. Ядовито-зелёные кляксы, оставшиеся от каракуртов. Чёрные — от моих Смолянистых Шаров. Паутинный тоннель, протянувшийся поперёк территории. Разбитую технику. Трупы. В чёрных плащах и в повседневной одежде охотников. Последних было значительно больше.

— Это всё ты?! — в смятении выдохнул он, обернувшись ко мне.

Масштабы побоища действительно поражали. Тем более что Димыч всего лишь разок видел, как я запустил хиленький Шар.

— Не всё, — хмыкнул я, — Даже не половина. Адъютанта генеральского помнишь?

— Ну да.

— Вот он и Боде-Колычовский колдун. А я уже так, на подхвате.

— Погоди, он же вроде погиб.

— Вот именно, вроде. Маг Воды, кстати. Сильный.

— А где он?

— Улетел, но обещал вернуться.

— А…

На Димыча, насидевшегося без нормального человеческого общения, напал словесный понос. Он был готов разговаривать на любую тему, и вопросов у него накопилось вагон. И он собрался их все на меня вытряхнуть. И вытряхнул бы, если бы его внимание не отвлёк Митрич.

* * *

Не знаю как, но ушлый дед технично перетянул одеяло на себя и раздавал указания уже не только бывшим работникам, но и бывшим хозяевам тоже. Сейчас Митрич распекал двух ватажников, что стояли с топорами в руках у паутинного коридора и озадаченно чесали в затылках.

— Ну чего рты раззявили? Рубите, рубите, — наседал он, сопровождая слова, рубящим взмахом ладони. — Надоть до гостей убрать эту пакость отседа.

— Да не рубится, она, Митрич, — виновато прогундосили они в унисон. — Мы уже всё перепробовали. Даже пилили. Крепкая падла…

— Жечь пробовали?

— Не горит.

— А ну-ка, мужики, отойдите в сторонку, — вмешался я в разговор. — Может, у меня что получится.

Дождавшись, пока все отбежали на безопасное расстояние, я скастовал Терпентиновый Дождь. Тучу постарался сделать длинной и вытянутой, чтобы на всю протяжённость тоннеля хватило, но в то же время лишнего не залило.

Хлынул ядовитый поток, по стенам потекли токсичные струи, в воздухе остро запахло скипидаром. Сначала показалось, что и терпентин не возьмёт паутину. Но пару минут спустя, она поплыла, скукожилась, как монтажная пена под растворителем. Процесс шёл всё быстрей и быстрей. Вскоре от магического конструкта осталась только влажная полоса на земле с дымкой взрывоопасных испарений.

На самом деле я рисковал, хоть и осознанно. И если бы не получилось, мне бы это в плюс не пошло. А так, пускай знают, кто здесь папа.