Дикие Земли
Шрифт:
Понятно, что Добруш свои цели преследовал. Но наши интересы сейчас совпадали, поэтому я решил ему подыграть. Одним ударом хотел двух зайцев убить. И капитаном ненужной ватаги не стать, и союзничка заиметь. Как ни крути, а он мне будет обязан.
— Всё так, мужики, Добруш дело говорит, — кивнул я. — Да вы сами посудите. Я здесь без году неделя. С порядками незнаком, ходов-выходов тоже не знаю. От меня для вас больше вреда будет чем пользы.
— Эт да, — раздалось в ответ сразу несколько голосов. — Чёт не допетрили. Ты, Бесноватый, хоть и фартовый, но зелёный совсем… Только давай без
— Да какие обиды, — взмахнул рукой я и, воспользовавшись паузой в обсуждении, сказал: — Всё, Митрич, решили. Пиши. Кандидатура Бесноватого снимается, по служебному несоответствию должности.
С этим я вернул ему выразительный взгляд и приготовился додавить внушением, если он снова начнёт воду мутить. Но дед, похоже, и сам понял, что со своими играми палку слегонца перегнул.
— Эка слова-то какие мудрёные, — хмыкнул он, но всё-таки записал.
Толковище продолжилось, но недолго. За отсутствием других претендентов во главе ватаги единогласно поставили Добруша. Отчего он тотчас приобрёл важный вид и неожиданно ко мне подобрел. На том официальная часть и закончилась.
Ватажники ещё шумели, поздравляя нового командира, а Мартемьян с помощником уже готовились к предстоящему застолью. Расставляли тарелки, стаканы, приборы. Развешивали под навесом артефакторные фонари.
Осталось дождаться гостей.
* * *
За гомоном и накалом страстей толковища даже я не заметил, как в ночном небе сгустилась бесшумная тень. Над лагерем завис спасательный бот с «Уриила». И лишь когда с борта отдали концы, и по канатам заскользили швартовщики, от вышек прилетел предупредительный окрик.
Но прежде, чем ватажники сообразили, как и на что реагировать, из темноты появился адъютант. Моя очередная проблема.
Я уже позабыл как он выглядит, поэтому заново его рассмотрел. В процессе делал выводы, чтобы успокоить свою паранойю.
На первый взгляд, завзятый военный. Короткая стрижка, щёткой усы, вид лихой, слегка с придурью. Осанка, выправка, манера держаться… Вряд ли кадровый, скорее штабной. Сапоги вычищены до зеркального блеска. Сам выбрит до синевы. Мундир, местами потрёпанный, местами прожжённый сидел на нём как отутюженный фрак от-кутюр… И это, казалось бы, поздним вечером, после напряжённого боя, погони, в самых дебрях Диких Земель.
Впрочем, тут как раз ничего удивительного. Офицерские привычки не вытравить. И подделать такое нельзя.
Может, я попусту нервничаю? Может он действительно тот, за кого себя выдаёт? Штабной капитан, адъютант генерала и любовник генеральской супруги? Но нет, что-то не давало мне покоя. Что-то в нём не так. Что-то знакомое… Мелочи, которые я никак не мог ухватить. То ли в движениях, то ли во взгляде…
Я просканировал его «Эмоциональным окрасом» и опять ничего криминального не нашёл. Гусарская удаль, налёт усталости, остаточная злость… Не на меня, на кого-то другого. Немного пьян. Сильно голодный.
Непосредственной опасности я не чувствовал. А «Весы Шансов» ничего толкового не сказали в силу катастрофической нехватки информации.
«Ладно, понаблюдаем пока, — решил я. — Глядишь, и пойму, что
А «фрукт» уже стоял рядом.
— Тю, народ, — присвистнул он вместо приветствия, окинув стол взглядом. — Обещали накормить, напоить, а здесь пустые тарелки. Сами небось всё сожрали?
— Как можно вашбродь. Ждём, ждём, как обещано. Ещё и не начинали даже… Да вы садитесь, садитесь, гость дорогой, сейчас всё принесут. — кинулся ему навстречу Митрич и, на ходу обернувшись, крикнул в сторону кухни: — Мартемьян, поспеши.
— Несу, несу, — отозвался тот. — Пять минут и будет готово.
— Другое дело, — довольно хмыкнул адъютант и полез за стол между мной и Димычем. — Господа, я к вам, если не возражаете.
Собственно, вопрос был риторический, а возражать было поздно, он уже сел.
— Поздоровкайтесь нехристи! — прикрикнул на ватажников Митрич. — Если бы не его благородь, уже бы перед апостолом Петром ответ держали.
Ватажники нестройно поздоровались, явно испытывая замешательство. Да оно и понятно. Местные ко мне только-только привыкли, а тут второй маг свалился как снег на голову. И чего от него ждать неизвестно. Обидится на косой взгляд или крепкое слово и превратит в сосульку. На что адъютант способен, все уже видели.
А Митрич с упоением продолжал изображать радушного хозяина.
— Вас как звать-величать, вашбродь? А то неудобно как-то…
— Платон Андреич Голохвастов. Но лучше обращайтесь: господин капитан, мне так привычнее, — откликнулся тот и наклонившись ко мне доверительно прошептал. — Для вас просто Платон и можно на «ты». Боевым товарищам нечего церемониться.
Здесь я с ним полностью согласен. Кем бы он там ни был, но жизнь мне он спас и это без дураков. Так что, паранойя паранойей, но о простой человеческой благодарности забывать не стоило. А что им на самом деле двигало, разбираться будем потом.
— Должник твой теперь, — протянул руку я. — Очень вовремя ты появился.
— Пустое. Сочтёмся когда-нибудь, — усмехнулся он, ответив рукопожатием.
А я для себя отметил, что рукопожатие крепкое, и продолжил исподволь за ним наблюдать.
— Догнали лиходея, господин капитан? — между делом поинтересовался Митрич результатом погони.
— Ушёл, подлец!
Капитан досадливо дёрнул щекой и хотел было поведать подробности, но появление Мартемьяна с огромной кастрюлей в руках увело разговор в новое русло. Наш хозяйственник поставил свою ношу на край столешницы, снял крышку и принялся раскладывать варево по тарелкам большим черпаком… В воздухе расплылось ароматно-аппетитное облако пара.
— Вы уж не взыщите, Платон Андреич. Чем богаты, — извиняющимся тоном произнёс Митрич.
— М-м-м… картоха с тушёнкой… беспроигрышный вариант, — потянул носом наш новый знакомый и крикнул, подняв руку вверх: — Мне сразу две порции. И со мной ещё семь человек, на них тоже оставьте. Они сейчас подойдут.
Стюард-помощник замельтешил от кухни к столу и обратно, таская закуски. Стол начал заполняться нехитрой снедью. Хлеб своей выпечки, уже нарезанный щедрыми ломтями. Пупырятые солёные огурцы. Краснобокие бочковые помидоры. Капуста квашенная с яблочком. Копчёное сало с толстыми прожилками мяса.