Димитров. Сын рабочего класса
Шрифт:
Женщины варили во дворе мармелад. Около них играли дети, бродили утки и куры, похрюкивали поросята. За оградой простирались кукурузное поле и темный сосновый лес, забравшийся на холм. И поле и холм были объяты тихой осенней дремой и покоем.
Над котлом, в котором кипел виноградный сироп, вился пар, наполнявший двор густым сладким благоуханием. Лениво жужжали пчелы.
Как каждую осень, так и сейчас женщины квартала собрались варить мармелад в доме учительницы Донки Станчевой, умевшей и хороший мармелад варить и хорошие разговоры вести.
Сегодня все говорили о вчерашних похоронах. Никогда в Выршеце не случалось такого. Людей разогнали с кладбища… Многие бежали в лес… Нехорошо! Очень нехорошо! И зачем только озлобляют народ?..
— Все мужчины села скрылись в лесу.
— Не могли же они сами лезть волку в пасть…
— Еще бы!..
— Нехорошо, девушки, очень нехорошо, — проговорила учительница, продолжая помешивать в котле.
— Что же дальше будет, тетя Донка?
— Все может статься…
— Ну, а что, например?
— Когда рассердишь народ, все может произойти…
— Что?
— Восстание может произойти… Да мало ли еще что?..
— Восстание?
Женщины испуганно поглядели на хозяйку: предсказания ее уже не раз сбывались. Неужели опять сбудется? От своего покойного мужа, учителя-социалисга, она многому научилась и теперь сама учит других, проповедует социализм. В эту осень она молчала, хотя знала больше других. Женщины стали настойчиво ее расспрашивать, но учительница уклонилась от ответа.
— Хватит допрашивать, девушки! Давайте лучше споем что-нибудь веселое. Что вы головы повесили?
Женщины запели, но песни их в этот день были грустными, не клеились…
Кто-то постучал в ворота:
— Тетушка Донка, тетушка Донка, ты дома?
Учительница бросила мешалку и пошла к ограде,
— Я здесь. В чем дело?
— Иди сюда на минутку.
За воротами стоял сельский фаэтонщик Милан Биволчев в широкой соломенной шляпе и с длинным кнутом в руках. Лицо его было красным, взволнованным. В нескольких шагах стоял его фаэтон.
— В чем дело, Милан?
— Важное дело, тетушка Донка.
— Говори.
— Прибыли два товарища из Софии, — понизил голос фаэтонщик, — надо где-то устроить их на ночевку.
— Кто они?
— Не знаю точно. Только надо им где-то переночевать. Есть ли свободное место в твоем доме?
— Место-то есть, — задумчиво сказала учительница, — но…
— Боишься?
Учительница подняла глаза.
— Ну, уж коли приехали, не возвращаться же им… Все устроим. Где они?
— Здесь.
— За ними поедешь?
— Больше меня не расспрашивай, — махнул рукой фаэтонщик. Но, прежде чем уехать, вновь обратился к учительнице: — Иди забавляй своих женщин, а я тем временем их привезу…
На даче «Незабудка» покойного социалиста Дончо Станчева нашли приют вожди Сентябрьского восстания Васил Коларов и Георгий Димитров.
Донка Станчева сразу узнала, кто эти люди. Она их видела и слышала вместе с мужем на митингах в Софии и Вратце. Но сейчас она сделала вид, что не узнала их. Она уже поняла, с какой миссией прибыли эти товарищи в мятежный
И действительно, на другой же день рано утром в селе Выршец тревожно зазвонили церковные колокола. Донка Станчева открыла ставни, высунулась в окно: что это не ко времени ударили в колокола?
Легкий ветерок дул со стороны леса, шумели рано пожелтевшие листья. Предутренний мрак развеялся, над селом и окрестностями поднимался рассвет, казалось, что вместе с колокольным звоном разливался и свет нового дня — 23 сентября 1923 года.
23 сентября 1923 года около двух часов ночи по призыву Коммунистической партии вооруженные силы повстанцев начали сосредоточиваться и в окрестностях города Фердинанда [28] . Они шли от сел Соточино и Мала Кутловица. Повстанцы были вооружены плохо: лишь немногие владели ружьями и бомбами. За неимением оружия некоторые взяли топоры, вилы и кирки, другие — обыкновенные косы, третьи, наиболее бедные, вооружились кизиловыми дубинами.
28
Ныне Михайловград.
Повстанцев из Соточино и Мала Кутловица набралось около сотни человек. Продвигались они к городу с разных направлений, медленно и осторожно, так как над полями и лугами висела чистая и ясная луна.
В то же время по указанию Коммунистической партии одна боевая группа из жителей города Фердинанда заняла позиции в местности Золуша, у самого города, и ждала сигнала к восстанию.
Общее командование крестьянами и рабочими этого края было возложено на молодого коммунистического деятеля Христо Михайлова.
Бойцы, занявшие исходные позиции, взволнованно глядели на каменные карьеры, где должен был загореться сигнал к восстанию.
Городская власть сумела узнать о готовящемся восстании, а потому еще с ночи организовала уличные патрули. Вооруженная охрана была выставлена у почты, читальни, вокзала, моста через реку Огосту и в других стратегических местах.
В эту лунную ночь на 23 сентября две ожесточившиеся друг против друга группировки готовились сразиться не на живот, а на смерть. В три часа ночи над каменными карьерами взвился огонь, и пламя его осветило всю окрестность.
— Товарищи! — закричал командир соточинской группы. — Решительный час наступил!
Он поднялся над своим окопчиком и бросил первую бомбу в направлении города. Грохот огласил долину, разорвал ночную тишину. Бойцы в тот же миг поднялись и с криком «ура» понеслись вперед.
Примеру соточинцев последовала группа рабочих города, скрытая в местности Золуша. Их командир поднял ружье, выстрелил и во весь голос скомандовал:
— Товарищи, вперед!
Его бойцы знали местность как свои пять пальцев. Они двинулись к кладбищу. Противник ожидал за каменной оградой кладбища. Было ясно, что силы наступающих превосходят силы реакции. Это озадачило командира полицейских. Не успел еще он отдать приказ, как сзади взорвалась бомба. Полетели камни, песок — полицейский понял, что дело наступает не шуточное.