Дипмиссия

Денисов Вадим Владимирович

Я тоже посмотрел на это дерево и вспомнил, показывая на берег рукой:

— Место случайной встречи.

— Случайная встреча — самая неслучайная вещь на свете, — улыбнулась она.

Чайки заорали ещё громче, гуси неохотно подвинулись.

Вдалеке, на фоне высоких гор кипел своей обычной жизнью суматошный Базель, где-то за ним пылил по дороге оранжевый школьный автобус с Кастетом за рулём… Поднявшееся над кварталами старого города солнце с полной силой грело и подсвечивало красные черепичные крыши старинных, кое-где обветшавших домишек.

— Макс! Падре! — мальчишка

тоже хотел напомнить о себе. — Помнишь, ты спрашивал про какого-то странного представителя? Это он. Рыхлый, который только что зашёл на баржу, я его в казино видел! Только тогда он в тёмном костюме был. Один из моих друзей с улицы говорил, что это русский.

Мы с Селезневой переглянулись.

— Как ты думаешь… миссис Марпл тоже на борту? — медленно поинтересовался я и продолжил детской считалочкой.

Приехала дама, с большим чемоданом

В карете с прислугой и пьяной подругой

Привезла банный веник и сто рублей денег

Велит не смеяться и не улыбаться

Чёрное с белым не носить, «да» и «нет» не говорить…

Вы поедете на бал?

— Ты о той женщине, что появилась за минуту перед ним? — уточнила Екатерина.

Глава 11

Город на перекрестке

Слева по траверзу показалось устье какой-то речки, впадающей в Рейн напротив маленького, очень симпатичного каменного островка с двумя соснами.

На Земле островку давно бы дали имя, заодно снабдив его романтической историей: одинокий, скрытный и печальный молодой охотник с лицом художника и поэта, по неизвестной причине сбежавший в глушь из столиц, прекрасная дочь местного деспота-шамана, случайная встреча в тайге возле белых грибов, ярким пламенем вспыхнувшая любовь, погоня силами отряда адептов шамана с луками и пиками, отчаянный бросок вплавь на островок, спасительный гром с небес. Адепты, понятно, в повалку, сплав на бревне к романтическому Шанхаю, где у охотника есть свой дом и пара слуг, и два высоких дерева на Острове единения двух сердец.

— Какая интересная жизнь у людей…

Вздохнув, я напялил на голову купленный всё в той оружейной лавке колониальный пробковый шлем и вышел на палубу, где с левой стороны возле рубки с биноклем в руках уже стояла Екатерина Матвеевна. В тех самых «ливайсах» и «берете настоящего художника».

Селезнёва вполне богемно накинула на плечи безразмерную ядовито-зелёную кофту, и теперь рассматривала дремучий лес, склонившийся над водой цвета старого серебра, — самую настоящую тёмнохвойную тайгу, обрывающуюся скалистым кряжем, густо заросшим травой.

— Очаровательный островок, не правда ли! — поделилась она оценкой пейзажа.

Я кивнул и тоже поделился впечатлениями, рассказывав ей этнографическую лавстори, только что вспыхнувшую в праздном воображении бездельника, которым сразу после отплытия становится каждый пассажир судна.

— Максим! Да вам книги писать надо! — предложила художница.

— Пробую, — пришлось скромно признаться.

— И сейчас?

— Здесь есть воображение, но нет бумаги, — вздохнул я.

— А вам пойдёт быть писателем! — Катя протянула бинокль и одёрнула кофту. — И фамилия подходящая.

Кстати, а что она означает?

— Достоверно не знаю, да и родня не знала. Дед по отцовской линии утверждал, что фамилия Горнаго зародилась конкретно в Борнуково Нижегородской области. Жил там некий вожак бурлаков, сиречь атаман Савва Горнаго. А мама говорила, что это сибирская фамилия, как и сходные, вроде Мертваго, Веселаго, Живаго…

— О чём я и говорю.

Самоходная баржа двигалась по крайнему судовому ходу, очень близко к берегу. Именно здесь самые большие глубины, обозначенные для шкиперов бакенами. От Берна и до Шанхая река уже полностью обеспечена знаками водной обстановки, поэтому плавание на участке практически безопасное. Однако «Савойя» идёт медленно, и глупо было бы ожидать большего. Скорость течения Рейна примерно 3,5 — 4 км/час, и ещё десяток даёт по определению маломощная паровая силовая установка. Так что тащиться до Шанхая мы будет сутки.

— А где Дино?

— Там, возле автомобилей, — Катя мотнула головой в сторону. — Опять кого-то от «Нивы» отгоняет.

Возле техники тёрлись двое пацанов лет шестнадцати, пытающихся что-то разглядеть внутри внедорожника с загадочной русской душой, а перед ними, чуть опустив голову вниз, стоял Дино в кепке ирландского хулигана, спокойно объясняющий, что обоим лучше резко отвалить. Ростом пониже, плечами поуже, но любопытствующие слушали сотрудника охраны дипмиссии очень внимательно. Adottato, оглянувшись по сторонам, чисто символически плюнул на палубу и махнул кистью — свободны.

Ничуть не удивлён. Смесь сербской крови с итальянской вполне может стать гремучей, а Дино хорошо умеет мгновенно превратить милое мальчишеское лицо в оскал профессионального убийцы, как у Кастета.

Груза на палубе довольно много, причём самого разнообразного. Автомобилей всего два, но есть мотоциклы, лёгкие прицепы, на которых привозили товар на ярмарку, и четыре багги, их по заказу изготавливают в Базеле. Швейцария потихоньку уже не просто примеряет, пользуясь удалённостью Российского промышленного района и отсутствием общей водной артерии, а успешно осваивает роль технологического центра региона. Базельцы за копейки скупают у всех металлолом и превращают его в качественную продукцию.

Ящики и коробки, используемые в качестве тары, большой дефицит, его берегут. Основная часть грузов кочует в мешках и тюках, их на барже особенно много. Шанхайские коммерсанты, привозящие на продажу продукцию сельхозпрома, и назад стараются обходиться без порожняка.

Ярмарки для многих — это всё. Позавчера вот духовым оркестром гремел на всю округу вновь учреждённый День Рейна, перед ним возле озера шумели балаганы праздника окончания Альпийского лета.

Базельцы мне вообще в этом плане нравятся — у них или сегодня какой-нибудь праздник, или же, если лимит праздников неожиданно закончился, инициативными людьми на содержании Департамента торговли срочно организовывается какой-нибудь фестиваль. Причем совершенно неважно, чему именно он будет посвящен: башмачкам, кумквату, розам, тюльпанам или дегустации сыров, главное — шумно отмечать.