Директива Джэнсона
Шрифт:
В глазах Чарны сверкнула ярость.
– Правда, я не ждала, что этот кусок жира пожалует к нам. Можно подумать, мы недодали ему чаевых.
– Хороший выстрел, – заметил Джэнсон, протягивая ей двустволку.
Джесси пожала плечами.
– Он мне сразу не понравился.
– Бойскауты! – с презрением сплюнул Чарны. – Дилетанты!
– Спрашиваю тебя в последний раз: на кого ты работаешь? – зловеще произнес Джэнсон.
– На того же, на кого и ты.
– Не говори загадками.
– Сейчас все на него работают. Просто одни об этом знают, а
– Ты мне начинаешь надоедать, – сказал Джэнсон.
Он поставил ногу на шею Чарны, еще не нажимая, но ясно давая понять, что готов в любой момент раздавить ему горло.
– Глупец! Он держит в руках все правительство Соединенных Штатов! Теперь он заказывает музыку! Ты просто слепец, раз ничего не видишь!
– Черт побери, что ты хочешь сказать?
– Ты сам знаешь, как тебя называли: машиной. Потому что в тебе не было ничего человеческого. Но у машин есть еще одно: они выполняют то, на что были запрограммированы.
Джэнсон с силой пнул его ногой в ребра.
– Давай уясним один момент. Сейчас мы не играем в «Кто хочет стать миллионером». Игра называется «Говори правду, или пожалеешь».
– Ты сейчас ведешь себя, как один из тех японских солдат, которые остались в катакомбах на Филиппинах и не знают, что война давно окончена и они проиграли, – сказал Чарны. – Так вот, все кончено. Ты проиграл.
Склонившись, Джэнсон воткнул лезвие ножа ему в левую щеку и провел по ней неровную линию.
– На… кого… ты… работаешь? – раздельно проговорил он.
Чарны заморгал. Его глаза затуманились от боли и сознания того, что ему никто не поможет.
– Давай, мальчик, вываливай все начистоту, – сказала Джесси.
– Ты все равно рано или поздно заговоришь, – настаивал Джэнсон. – И ты сам это понимаешь. Но от тебя зависит, сохранишь ли ты… свою физиономию.
Чарны закрыл глаза, и у него на лице появилось выражение решимости. Внезапным движением он схватился за рукоятку ножа и одним рывком завладел им. Джэнсон отпрянул от острого лезвия. Джесси шагнула вперед, поднимая ружье. Но никто не ожидал, каким будет следующее действие пленника.
Дрожащей рукой Чарны опустил лезвие и глубоко рассек себе горло. Меньше чем за две секунды ему удалось перерезать артерии и вены, питавшие кровью головной мозг. Кровь взметнулась вверх на полфута бурлящим гейзером, тотчас же угасшим до тонкой струйки, так как от шока остановился качавший ее живой насос.
Чарны покончил с собой, перерезал себе горло, чтобы не отвечать на вопросы.
Впервые за последний час комок бешеной ярости в душе Джэнсона растаял, уступая место потрясению и разочарованию. Он понял истинный смысл произошедшей у него на глазах сцены. Чарны предпочел смерть тому, что ждало бы его, если бы он выдал свою тайну. Это говорило о действительно жуткой дисциплине среди убийц: значит, в первую очередь ими повелевал страх.
Миллионы
Или антихристу.
И эти люди, бывшие сотрудники Отдела консульских операций. Джэнсон знал их лишь смутно, но у него в памяти шевелились какие-то сомнения. Кто они, эти убийцы? Действительно ли они бывшие сотрудники Кон-Оп? Или же они действующие агенты?
Глава двадцать восьмая
Дорога до Шарошпатака заняла всего два часа, но эти два часа были наполнены напряжением. Джэнсон постоянно оборачивался, пытаясь определить, не следят ли за ними. Добравшись до городка, они проехали мимо огромного здания «Арпад гимназиум», местного колледжа, выходящего на шоссе фасадом с затейливыми резными узорами, и наконец остановились у kastely szalloda, особняка-гостиницы, переоборудованной из дворца бывшего землевладельца.
Дежурный администратор, мужчина средних лет со впалой грудью и неправильным прикусом, едва взглянул на их документы.
– У нас лишь один свободный номер, – заявил он. – Две кровати вас устроят?
– Абсолютно, – согласился Джэнсон.
Администратор протянул большой старинный ключ с закрепленным на колечке бронзовым набалдашником.
– Завтрак с семи до девяти, – проинформировал он. – Добро пожаловать в Шарошпатак.
– У вас очень красивые места, – сказала Джесси.
– Мы тоже так думаем, – заученно улыбнулся администратор, не обнажая зубов. – Как долго вы у нас пробудете?
– Только одну ночь, – ответил Джэнсон.
– Вам надо обязательно посетить замок Шарошпатак, мистер Пимслер, – сказал администратор, словно только что заметив его. – Очень впечатляющие укрепления.
– Мы уже обратили внимание, когда проезжали по городу, – откликнулся Джэнсон.
– Вблизи все выглядит совсем по-другому, – сказал администратор.
– Как и многое в этом мире, – ответил Джэнсон.
Оказавшись в скудно обставленном номере, Джесси потратила двадцать минут на разговор по сотовому телефону Джэнсона. Перед глазами она держала листок бумаги с именами четырех бывших агентов Отдела консульских операций, которых он узнал. Отключив аппарат, молодая женщина нахмурилась.
– Итак, – спросил Джэнсон, – что ответил твой дружок про этих ребят: они до сих пор на службе или уже уволились?
– Дружок? Тебе достаточно будет увидеть его один раз, и всю твою ревность как рукой снимет. Он бабник, каких свет не видывал, понятно?
– Ревность? Не льсти себе.
Джесси закатила глаза.
– Ладно, переходим к делу. Эти ребята больше не на службе.
– Значит, уволились.
– И не уволились.
– Не понял?
– По официальным данным, они уже почти десять лет как мертвы.