Директор
Шрифт:
— Ну, может быть… — с сомнением покачал головой Сергей Палыч.
Павел Петрович вернулся лишь спустя два дня. Я даже стал думать, что Берия хочет затянуть процесс нашей совместной работы, однако когда Грищук кроме двух папок принес еще и стопку фотографий, то понял, на что было потрачено время.
— Вот — все, что мне удалось получить по расследованию диверсии, — сказал мужчина, усевшись на свободный стул. — Твою идею тоже передал, и предварительно отказа нет. Но и одобрения пока тоже.
— Что сами думаете, почему так? — спросил я, потянувшись к папке.
Павел,
— Наверное, хотят решить, когда мы поймем, кто против нас работает. Все же твоя идея и международную обстановку затрагивает. Мало ли какие у нас отношения с теми, кто такое устроил. Но тут я ничего точно сказать не могу. Могли и просто взять паузу на размышления.
Кивнув, я углубился в чтение. В папках оказались материалы допроса двух троюродных братьев, непосредственных исполнителей, а также дело о вербовке моей помощницы Ани. На фотографиях был запечатлен издалека мужчина — вербовщик и уже в рамках следствия фото задержанных братьев.
Ниже на отдельном листке приводился список действий и задействованных лиц, без конкретных имен — лишь должность и задание — которые занимались наблюдением за вербовщиком и составляли список предполагаемых заказчиков. По этим данным чуть ли не все европейские страны подходили под вероятного противника.
— К сожалению, разговоры с вербовщиком наши сотрудники подслушать не смогли. Да и слежку он сбрасывает быстро, — добавил Павел, когда я закончил с чтением.
— А разве Аня не рассказала все? — удивился я, кивнул на папку на моих коленях.
— Мы не уверены, что она до конца откровенна. Да и пересказ — это не точные цитаты. Обороты речи, характерные слова — по ним можно составить психологический портрет, и даже вычислить место обычного обитания человека. Но только тогда, когда есть запись голоса.
— Так в чем проблема? — удивился я снова. — Прослушка на что?
— Мы прослушиваем только твой рабочий телефон, которым теперь пользуется Анна. Но на него по понятным причинам вербовщик не звонит. В квартире девушки телефона нет, да и к ней домой противник не ходит. А как их на улице подслушать? Таких технических средств у нас нет.
Помнится, я говорил как-то, что ОГПУ нужно оснащать техникой, чтобы повысить качество их работы. Лаврентий Павлович тогда меня не послушал? Или не понял, о чем именно я говорю? А может, большинство таких средств еще не разрабатывается? Да вроде должны быть. Или только за границей? Об этом я и спросил Грищука.
— Не могу ответить на твой вопрос, — развел тот руками.
У меня в голове такое не укладывалось. Разве нельзя той же Ане нацепить микрофон, с которого по радио снимать показания с расстояния? * Вот тебе и звук. И агент себя не выдаст заодно. Или пока это нереально создать? Блин, надо искать местные технические журналы, да поговорить с тем, кто в радио хорошо разбирается. О! Так Боря же радио так и не переболел! Он-то мне может дать толковую консультацию. Ага, если он в курсе о том, что я жив. Иначе не дадут мне с ним связаться.
В итоге я все же попросил Павла, чтобы тот привел к нам в больницу моего друга. Тот ничего обещать не стал, уточнил, зачем он мне нужен, после чего ушел. Ну а я понял, что без технических средств наблюдения дело по поиску «кому выгодно» грозит затянуться на неизвестное количество
* — устройства для дистанционного подслушивания уже существовали, но это был не массовый продукт даже для спецслужб. Первое подобное устройство появилось в 1907 году в Америке и патентовалось как для слабо слышащих. Расцвет подслушивающих устройств произошел с началом холодной войны, но самым прогремевшим на весь мир считается случай с подарком американскому послу в 1945 году герба США, созданного из ценнейших пород дерева, который был начинен подслушивающим устройством на основе резонатора конструкции Льва Термена. Герб подарили пионеры СССР, и он провисел в кабинете посла аж до 1952 года и был обнаружен лишь из-за предателя офицера из ГРУ, перевербованного ЦРУ
Бориса в больницу не привезли. И по рассказу Павла, не собираются его посвящать в мое воскрешение. Пока что во всяком случае. Однако совсем уж без внимания мою идею не оставили.
— Напиши, как ты видишь эту техническую прослушку, — говорил Грищук, — да другие подобные моменты. Ну а мы поищем специалистов и дадим им задание.
— Когда? — мрачно спросил я.
Что-то брали меня сомнения, что они прямо кинутся кого-то искать.
— Сразу же, как поймем, что с них спрашивать, — усмехнулся Павел, правильно поняв мое плохое настроение.
— Когда сделают устройство, я хочу сразу об этом узнать, — заявил я. — И было бы неплохо как-то спровоцировать этого вашего «чудо-вербовщика».
— Уже занимаемся этим, не переживай. Пока ждешь, может, все же поработаешь? — протянул он мне листки с собранными данными по Красной армии. — Очень просили, — проникновенно добавил он.
На этот раз отказываться я не стал. Действительно, смотрю я на Королева, и в чем-то ему завидую. Вот у кого за работой время летит! Да и стыдно мне в какой-то степени. Все же я изначально принимал задание и должен был давать отчет. А сейчас все на Аню свалилось. Поэтому спокойно взял листки и пообещал в этот раз их не портить, а ознакомиться и написать свои замечания и мысли по дальнейшей работе. Надеюсь, все же скоро в ОГПУ найдут истинного заказчика этой истории со взрывом.
— Аня, ну наконец-то, вы вернулись! — остановил на пороге ее кабинета девушку Валерий Семенович.
— Что-то случилось? — встревожилась она.
— Еще как случилось! — всплеснул руками Лукьянов. — Глава нашего института — и не член партии, как такое возможно? В общем так, я написал поручительную записку о приеме вас в качестве кандидата. Вы понимаете, какая это ответственность?
— П-понимаю, — запнулась девушка от неожиданности.
— Очень на это надеюсь. Вы же помните, что партия — наш рулевой? А наша деятельность рассматривается на самом верху! — многозначительно поднял он палец. — Кстати, я вам еще вчера вечером хотел позвонить, но тут выяснилось, что у вас дома нет телефона. Для человека на вашей должности это серьезная недоработка. Исправьте в ближайшее время!