Дисциплина и Портянки
Шрифт:
Ну, если честно — бананы я ел и получше, да и не то чтобы был к нему сильно привязан…
— Конечно! Бери, пожалуйста! — я протянул ей фрукт.
Она довольно заулыбалась, аккуратно взяла его и… достала второй — Романа.
Пауза.
Тишина.
Серьёзная, звенящая тишина.
И вот…
Она берёт два банана.
Чистит.
И… засовывает оба себе в рот. Сразу.
СО ВКУСОМ.
МЕДЛЕННО.
С ДОВОЛЬНОЙ МОРДОЧКОЙ.
Розовые щёчки растягиваются,
Жует.
Смакует.
Глаза счастливо полуприкрыты.
Все вокруг замирают.
Роман снова делает фэйспалм, но теперь уже такой… обречённый, с лёгким постаныванием.
Типа «за что мне всё это».
Эмеральд, вся покраснев, произносит, стараясь не смотреть прямо на Нео:
— Я… так понимаю… она не против… бананы у вас обоих попробовать?..
Роман тут же вскидывается, машет руками, оправдывается:
— Нет! Нет! Ей просто нравятся бананы! И мороженое… да и у неё… вообще странные манеры за столом! Это не то, что вы подумали! Я вас умоляю!
А я сижу и смотрю на Нео, которая в абсолютном блаженстве жуёт два банана, будто это самое вкусное, что она пробовала в жизни.
Щёчки у неё прямо пышные, глаза сияют…
И тут…
Почему-то мне становится неуютно.
Даже немного странно, как будто я вроде бы и горжусь тем, что она довольна, но… что-то тут не так.
Блейк рядом, глядя на меня краем глаза, тихо спрашивает:
— Жон… ты как-то слишком пристально на неё смотришь.
И я, не подумав, с абсолютно честным лицом выдал:
— А ну да… это по-своему очень красиво, когда милая девушка ест два банана разом…
Все.
Просто все.
Взрываются.
Кто давится смехом, кто сползает под стол.
Даже одна из близняшек, что сидела рядом с Меркури, едва не поперхнулась зелёным чаем.
Роман тяжело выдохнул, словно старый солдат, который только что увидел, как его отряд попал в засаду.
А я… сижу. Смотрю.
И, абсолютно искренне думаю:
«Ну а что? Я же прав. Она правда выглядит мило. Просто… никто не объясняет, почему все так ржут…»
* * *
Тем временем остальные тоже не отставали.
Меркури вдруг берёт со стола персик.
Такой… сочный, яркий, идеальный персик.
Поворачивается к своим этим близняшкам и говорит:
— Эй, смотрите, что я умею!
И РВЁТ его.
Ровно пополам.
С хрустом.
А потом… начинает работать языком.
Причём не просто облизывает.
Нет.
Он это делает с какой-то показной техникой.
Как будто участвует в соревновании «Кто унизит фрукт за меньшее время».
Он вылизывает сердцевину так старательно,
Близняшки напротив уставились на него, как на представителя вида, который уже давно вымер по соображениям естественного отбора.
Впрочем, не только они.
Блейк, сидящая справа, как будто бы слегка поперхнулась дыней.
Эмеральд приподняла бровь с таким видом, будто увидела медузу, выброшенную на берег.
Даже инструкторы за соседним столом выпучили глаза.
И тут…
Резкое движение.
Девушка-близняшка с длинными волосами снова резко дёргается.
— Ай! — завизжал Меркури и начал массировать колено, как будто его только что укусил енот.
Близняшка, всё так же бесстрастно, говорит:
— Даже и не думай об этом. Максимум, что тебе перепадёт — это облизать мои сапоги.
Он же в ответ на это…
НЕ ЗАМЕДЛЯЕТСЯ.
— Ну… я в принципе и на это согласен… Ай!
Теперь уже близняшка с короткой стрижкой поправляет ботинок.
А я сижу, медленно жую яблоко и думаю:
«…Зачем вылизывать сапоги?.. В чём смысл?.. У них там что, какая-то особая субкультура?.. Может быть это как-то связано с чем-то, чего я не знаю?.. Или же… он реально просто странный типок…»
Перевожу взгляд.
И тут я смотрю на Нео.
Она тоже ест персик.
Причём сначала нормально.
А потом замечает, что я на неё смотрю.
И улыбается.
Так… озорно.
С вызовом.
И… начинает облизывать мякоть.
Медленно.
Смакуя.
Глядя прямо мне в глаза.
Я завис.
На полном серьёзе.
Внутренне повис жёсткий синий экран.
«…И эта туда же.»
Ее розовый язычок высунут на всю длину и двигается по мякоти, а ее глазки прямо сверкают странным огоньком изнутри…
«Наверное, это что-то да значит…»
Я продолжаю жевать, не в силах оторвать взгляд, и тихо добавляю в мыслях:
«…Или же в этой Академии просто что-то не так с фруктами…»
* * *
Айронвуд, держа в в одной руке папку с сочинениями, шаг за шагом обходил ряды. Он не просто принимал работы — он читал их вслух. В полный голос. При всех. С выражением, с комментарием. И каждый раз, когда он подходил к следующему курсанту, в аудитории становилось ощутимо тише, как перед выстрелом.
Вот он останавливается у Меркури, листает.
— «Массовые академии — это как армия… только хуже. Там готовят массовку, а не героев.» — Айронвуд поднимает бровь. — Ах да? Массовка? Значит, если вас прикроют патрульные из третьего эшелона — вы им в лицо плюнете, да, курсант?