Дисциплина и Портянки
Шрифт:
И пусть страх скуёт их сердца,
ибо он — живое воплощение ужаса!
Тьма дошла до груди. Затем до шеи. Юноша закрыл глаза — и нырнул.
Мгновение было вечностью.
Мир затаил дыхание.
И вот… поверхность чёрной жижи вздрогнула. Из неё поднялась рука. Затем — плечи. И он.
Он был уже не тот.
Белая мантия была
Сила пульсировала от него, как волна жара перед восходом.
Один за другим люди в мантиях пали ниц.
Некоторые плакали. Некоторые смеялись в экстазе.
Некоторые всхлипывали от ужаса, не в силах поднять глаз.
Он прошёл мимо них.
Медленно. Торжественно. Как бог, спустившийся к своим фанатикам.
Учитель опустился на одно колено, не поднимая взгляда.
И громогласно возвестил:
— Ибо отныне он —
ТЁМНЫЙ РЫЦАРЬ!
Истинный Сын Тьмы!
Огонь зажёгся сам по себе в чашах.
И тьма — приняла его.
* * *
Пещера вновь приняла его.
Он сидел в тени, как прежде. На голом камне. В одной лишь черной мантии. Без меча. Лишь он сам — очищенный, закалённый, изменённый. Но теперь он не был один.
Где-то в глубине, за глыбами, в темноте, наблюдал Учитель. Он не приближался. Ему больше не нужно было говорить — он знал: всё важное уже сказано. Всё остальное — лишь путь.
Но юноша… уже чувствовал его. Не глазами. Не слухом. А чем-то новым, пробуждённым внутри.
Присутствие.
Тепло в тени. Вес тишины. Тень, что не враг.
Он не пошевелился, не обернулся. Лишь слегка прищурился, и — впервые — улыбнулся.
И тогда началось.
Тьма начала сгущаться. Не как раньше — не страхом, а покоем. Призывом. Снова пришли они — те, что шепчут на забытых языках, чьи тела извиваются вопреки логике, чьи очертания дрожат, словно сон в лихорадке.
Они явились не чтобы нападать, а чтобы говорить.
И он — услышал.
Их речи больше не казались бессвязными.
Вой — оказался песней знаний, стон — летописью безвременья, а шёпот — ключами к Истинам, что запрещено говорить вслух.
Он внимал.
И тьма раскрылась перед ним, как грязный лотос, чьи лепестки были из костей и звёздной пыли.
И вот, когда тьма достигла своего пика…
Он явился.
Фигура человека. Почти.
Белые волосы, как снег в дыму.
Глаза — красные, глубокие, как кровавая луна.
На голове — рога, изящные и гладкие.
Он вышел из глубины пещеры медленно, величественно. Воздух сгущался
Остальные твари расступались — не с ужасом, но с благоговением.
Он подошёл и встал на одно колено перед юношей.
Склонил голову.
— Позвольте мне служить вам, юный господин, — произнёс он, с голосом, от которого дрожали камни. — Ибо для меня — это честь!
Юноша не сразу ответил. Он смотрел на него — и в его взгляде не было удивления. Лишь принятие.
Он уже знал. Он всегда знал, что это придёт.
Он протянул руку — не в знак милости, а как повелитель, принимающий присягу.
— Да, — произнёс он.
И в этот миг пещера содрогнулась.
Все демоны пали ниц.
А тьма… улыбнулась.
* * *
Площадка в глубинах катакомбы была залита красноватым светом — словно сама тьма здесь пульсировала в ритме сердца воина.
Юноша стоял в центре, в черных штанах и длинным чёрным мечом в руках. Его дыхание было ровным. Спокойным.
В его глазах — ни гнева, ни страха. Только покой перед бурей.
Вокруг него — десять фигур в чёрных одеяниях. Культисты. Служители Ордена. Испытатели.
Каждый — носитель тени, боец, умеющий убивать.
Ни слов. Ни предупреждений.
Они пошли на него.
Первый — с кинжалом, низко и быстро. Парирован. Рукоять меча врезается в плечо — хруст.
Второй — сверху, с цепью. Прыжок — цепь обвивает руку, но он крутит корпусом и ломает захват силой, бросая врага в стену.
Третий. Четвёртый. Пятый — одновременно.
Он не отступает.
Меч летает, как продолжение его воли. Тьма вокруг реагирует на его движение, будто подсказывает. Он не использует сембланс. Ему не нужно. Его тело — уже инструмент Тьмы.
Шестой падает, схватившись за рану. Седьмой — теряет сознание от удара рукояткой в висок.
Восьмой и девятый слаженно атакуют с флангов — юноша разворачивается, пропускает одного и использует его как щит от второго. Лезвие вонзается в тело напарника. Ошибка.
Десятый в страхе пятится.
Юноша не добивает. Он останавливается, всё ещё в стойке. Всё ещё не дыша тяжело. Лишь стряхивает кровавые капли с меча, тёмные разводы на коже, пульсирующая аура.
Культистов уносят. Некоторые — на носилках.
И тогда шаг вперёд делает Учитель. Его голос громок, как раскат молнии в пещере:
— Решено.
Он поднимает руку:
— Ты отправишься в Вэйл.
И ты станешь охотником.
Одним из лучших.
Ты войдёшь в их доверие, в их сердца, в их слабости…