Дисциплина и Портянки
Шрифт:
Потом их повели на тренировочные полигоны. Слои мегаблоков, где каждый угол — потенциальная точка конфликта. И он уже знал: когда начнутся учения, он покажет им. Не понты. Не трюки. А то, как правильно двигаться по коридору. Как слышать толпу. Как вставать между двумя чужими мирами — и держать линию.
"Я — Цивилис. Я — город. Я — порядок, который не боится быть в грязи.
И пусть кто-то называет нас «городскими охотниками».
Пусть смеются, что у нас нет крутых семблансов.
Пусть.
Зато когда всё рухнет — мы будем там первыми."
6.
«Думать потом. Сначала — беги, стреляй, не умри. Если стреляешь — попади, если упал — не ори.»
Жара давила на плечи, как мешок с песком. Запах гари, пота и масла. Пыль с подбитыми сапогами витала в воздухе, как рой злобных насекомых.
Доув стоял в строю, в потрёпанных майке и брюках, чуть не по размеру — выдали «по принципу: влез — носи». Вокруг — десятки таких же, как он: широкие, злые, молчащие. Без шуток. Без смеха. В глазах — только ожидание.
Перед ними стоял инструктор. Лысый. Шрам через лоб. Футболка с дырками под мышками, автомат на ремне, зубы желтые как гильзы.
Он посмотрел на них, сплюнул и заорал:
— Запоминай, мясо! Тут нет героев! Нет миссий во имя справедливости! Есть ты, ствол — и цель. Всё! Если цель живёт — ты мертвец. Если цель мертва — ты идёшь дальше!
Кто-то хмыкнул. Кто-то засмеялся — коротко, хрипло.
Доув молчал. Рука машинально поправила ремень с флягой.
— Будешь ныть — будешь чистить сортир зубной щёткой. Будешь тупить — будешь кормить гримм своей печенью! Тут думать некогда. Упал — вставай. Ранен — бинтуй. Боишься — жри землю, чтоб никто не видел!
Он достал нож и бросил в жеоезяку на стене и это прозвучало, как пародия на удар в гонг.
— Кто не понял — добро пожаловать в КРОМ, сучары!
И в этот момент — со всех сторон, как будто из-под земли, налетели старшаки. Не с оружием, а с обмотанными бинтами руками и ногами в кирзачах. Кто-то орал, кто-то рычал. Один вылез прямо из кучи ящиков и с разбега врезал в челюсть парню справа и тот рухнул.
Началась драка.
Без правил. Без предупреждений. Без «кто за что».
Первый удар пришёл ему в бок, он не видел откуда — среагировал только телом. Пахнуло потом и металлом. Он развернулся — лысый амбал с кривым носом, глаза бешеные. Он рванулся снова. Доув встретил его в корпус кулаком.
«Хрясь!»
«Это не бой. Это простое приветствие: мы — салаги, а они — „дедушки“. Вот и все.» — подумал он.
Сбоку кто-то крикнул, потом захрипел. Парень рядом сдался, прижался к полу. Через секунду по нему пробежали двое и никто не остановился.
Он схватил другого за шиворот и сразмаху ударил в лицо головой и когда тот
«Ты не герой. Ты инструмент. Молоток, забивающий гвозди. Ты боец и поэтому ты выживешь.»
Мимо пролетел кирзач — буквально. Кто-то потерял его, отлетев от удара. Рядом парень с перебитой губой, всё лицо в крови, но он ржёт. Ржёт, как будто это праздник.
А Доув?
Он бьет. Не крича. Не думая.
Просто наступая вперёд.
Ломает чей-то нос, получает в челюсть, падает — и снова поднимается. Никакой тактики. Только ярость. Только рефлекс. Только желание битвы.
Через пятнадцать минут бой стих. Кто-то остался лежать. Кто-то сел, вытирая кровь.
А он стоял. На ногах. Хрипел, но дышал.
Инструктор шёл мимо, а затем повернул голову и посмотрел на него.
— Выстоял? Молодец! Значит через год сможешь стать чем-то большим, чем просто мясом! Потом — либо в чвк, либо в армию. Как тебя говоришь зовут, Доув, да? Продолжай в том же духе!
Он ушёл.
А Доув стоял. Всё ещё в боевой позе. Сердце билось, как молот. В ушах звенело.
— Добро пожаловать в КРОМ, салаги! — хмыкнул один из старшаков, который утаскивал одного из своих.
«Ты не герой. Ты — живая пуля. И твоё дело — попасть, прежде чем сгоришь.»
7. Военная Академия «Сектор-13».
«Мы не мечтаем. Мы строим порядок. Стену за стеной.»
Скай стоял на плацу, глядя на серую бетонную площадку, где все стояли, как одна огромная куча. Повсюду — запах железа, масла и непроходимого холода. Ветер свистел через огромные трубы, что вели к складам. Всё вокруг — шум, работающие машины, строгие, почти военные здания. Индустриальная зона. Не то чтобы он ожидал чего-то другого, но… когда ты оказываешься здесь, не бывает ни восторга, ни страха — только спокойствие, как будто ты уже давно знал, куда придёшь.
Он не был особенным. Просто парень из рабочего квартала, с широкими плечами и крепким здоровьем. Вне зависимости от того, что происходило внутри, он знал одно: не нужно выделяться. Нужно было просто быть полезным.
Вокруг него — те же ребята, что и он. Кто-то из сварщиков, кто-то из электриков. Кто-то наверное и вовсе с трактористов. Но все как один — в старых армейских формах городского камуфляжа с устаревшими брониками и грубыми кирзачами. Они были детьми Среднего Города. И, в общем, это было не так уж плохо. Молча, они выстроились в ряд и ждали, пока их не проведут внутрь. Ожидание было тяжёлым, как будто вся тяжесть этой земли, всей этой жизни лежала на их плечах.
Нет радости. Нет печали. Нет гордости.