Дисциплина и Портянки
Шрифт:
Только понимание — нужно служить.
«Чёрт, как же тяжело всё это…»
Он похрустел шеей, ощущая, как всё тело напрягается от напряжения.
«Мы не в „Аэстрии“ и не „Резерв-х“. Здесь нет того „гламура“ и яркости, что в других академиях. Здесь ты либо вытягиваешь, либо не вытягиваешь. Нам не говорят: „Будьте лучшими“. Нам говорят: „Будьте нужными“. Я же хорош в том, что умел делать. Это и было моим шансом. Все мы были обычными и это меня не беспокоило. Я знал, что если я не справлюсь с этим, то будет поздно — поздно жалеть, поздно искать другой путь.»
Их ввели
Перед ними стоял инструктор. Суровый. Он даже не представился. Его форма была старой, но вычищенной и поглаженной. Он не говорил много, но каждый его взгляд проникал в душу. Молча, он выбрал кого-то из них, выпроводил за дверь и сказал, что нужно сделать.
Все стояли как один — каждый пытаясь понять, «куда это мы попали?». Тут не было вопроса «что мне это даст?» Было только одно: «Что мне с этим делать?» В этой академии никто не спрашивает, что ты чувствуешь. Тебя просто заставляют действовать. Ты либо научишься выживать, либо сдохнешь в бою с гримм, так или иначе. И на этом всё.
«Не могу сказать, что я рад был оказаться здесь. Я и раньше не ожидал ничего героического. Я просто знал — я нужен. Моя задача — не стать героем. Моя задача — быть тем, кто поможет стенам устоять, пока другие сражаются.»
Они начали маршировать в строю — вперёд, через все это пространство, где мысли и тревоги постепенно растворялись в ритмичном грохоте кирзовых сапог по бетону. Он был просто ещё одним солдатом среди тысяч других.
«Нормально. Сложно — значит, как всегда.»
Вскоре они построились на плацу и стали ждать.
Новобранцы стояли в шеренге, пытаясь не сгибаться под тяжестью своих собственных мыслей и с непривычки тяжелой аммуниции. В воздухе висела напряженность — не было ни приветствия, ни дружеских подшучиваний, как в других местах. Здесь не было радости, тут была только готовность. Они были как инструмент, готовый быть использованным в любом моменте.
Вдруг на сцену вышел директор Академии — человек в униформе, с уверенной осанкой и строгим взглядом. Он был высоким, с чётко очерченными чертами лица и морщинами, говорящими о многих годах в армии. Его лицо не выражало эмоций, но в глазах было всё: опыт, выдержка и железная решимость.
Он взял микрофон и тишина охватила весь плац.
— Добро пожаловать, товарищи новобранцы! — начал он с лёгким, но тяжёлым акцентом, как будто каждое слово было выдавлено через зубы. — Вы попали сюда не для того, чтобы стать героями. Вы пришли сюда, чтобы быть необходимыми. Стеной. Опорой. Железным поясом для нашей армии, когда всё вокруг начнет разваливаться.
Молча взглянув на них, он продолжил:
— В нашем мире нет места для слабых. У нас нет шлемов с нейроинтерфейсом, нет кастомного оружия. У нас есть только одно, что мы можем противопоставить хаосу этого мира: ПОРЯДОК. И если вы думаете, что это будет просто —
Его голос стал более жестким, металлическим.
— «Сектор-13» — это не шоу. Это не кино. Это не выстрелы в тире и не красивые титулы. Это — реальность. Мы обучаем тому, что будет необходимо для спасения. В условиях пика бедствия. Когда всё рухнет — именно вы будете в первых рядах, разгоняя страх, поднимая тех, кто упал. На ваших плечах будет лежать не только ваша собственная жизнь, но и судьбы миллионов жителей Среднего Города. Поэтому будьте готовы. Вы или умрёте или будете исполнять свою миссию до конца.
Плац молчал. Все просто стояли, ощущая это напряжение, но никто не сомневался, что он говорил правду. Это была не обычная вступительная речь — это был приговор. Все здесь были не более чем расходным материалом, но таким, без которого всё рухнет.
На сцену вышли местные военные — старшие офицеры, которые работали в этих условиях много лет. Они были ещё более суровыми, чем директор. Один из них, среднего роста с уставшей, но уверенной морщинистой физиономией, подошёл ближе к микрофону.
— Вам не будут рассказывать о вашей смелости, о том, как вы побеждали врагов в битвах. Здесь не будет наград, медалей, и того, что принято называть «гордостью». Мы не считаем, что победы — это что-то, что нужно праздновать. Победа — это день, когда вы все стоите в строю и знаете, что вы выполнили свою работу. Всё остальное — не важно.
Он взглянул на новобранцев, словно сканируя каждого. Все стояли, не двигаясь.
— Здесь вы будете учиться, как жить в аду. Уметь дышать, когда воздух будет тяжёлый от гари. Мы вас будем ковать. Не для сражений на полях. Мы вас готовим для того, чтобы быть стеной, которая выстоит перед бесконечным натиском орд гримм.
В лицо Скаю резко дунул ветер, смешавшись с запахом горелого масла и пыли, а затем пошел ливень. Это было настоящим ощущением реальности. Новобранцы стояли, а они говорили. Директора, военные, старшины — все были как каменные стены. Жёсткие. Без лишних слов. Просто факт.
После окончания речи, тяжёлое молчание продолжалось ещё несколько секунд, сопровождаемое барабанящим по бетону дождем и тогда директор сказал:
— Время на ваши последние вопросы истекло. Отправляйтесь в казармы. Начнём завтра.
И вот тогда Скай понял, что тут никто не будет тратить время с ними на болтовню и уж тем более — сюсюкания.
Здесь все новобранцы изучали на практике и ощущали на себе нечто более важное — порядок.
8. Военная Академия «Галбадия». Учебный Центр 01. День заезда.
«Если хочешь быть охотником — будь бойцом. Если хочешь выжить — научись быть солдатом.»