Дисциплина и Портянки
Шрифт:
«Ага, тот самый, которого вчера лупил тот амбал. Держится. Уважуха.»
Вскоре запах каши ударил в нос.
Столовая встретила нас длинными столами, деревянными табуретами, хмурыми рожами на раздаче и полным отсутствием улыбок. Еда была предельно утилитарной: овсянка, слегка отдающая железом, пара варёных яиц, ломоть чёрного хлеба, а также два стакана — с черным чаем без сахара и компот, судя по вкусу напичканный витаминами.
Я занял свое место и сел на табурет. Не впервой. По сравнению с отцовской «армейской» диетой, которую
Я успел попробовать пару ложек, когда заметил, как Блейк уставилась в свою тарелку с выражением «я отказываюсь признавать это пищей». Она понюхала кашу, покрутила ложку из нержавейки в руке и с сомнением посмотрела по сторонам.
Меркури и та девушка, сидящие напротив нас, переглянулись, но ничего не сказали — только чуть ухмыльнулись.
— Это что, реально едят? — прошептала Блейк, будто опасаясь, что каша обидится.
— Ну, по сравнению с тем, что папа готовил мне на завтрак последние полгода, это — просто деликатес! — небрежно сказал я, пожав плечами.
— Серьёзно?.. — она чуть склонила голову, прищурившись.
— Почти, — хмыкнул я, — Главное, чтобы у тебя силы потом были, а они нам еще понадобятся.
Блейк фыркнула. Очень тихо. Но я заметил, как на её лице мелькнуло нечто похожее на почти улыбку.
Вдруг послышался грохот: один из курсантов захрапел, уронив лицо прямо в кашу. Его тут же подняли за шиворот и вывели двое инструкторов.
— Во имя Дев… — буркнул кто-то сзади. — Он не пережил завтрак…
— ТИШИНА! — мило рявнула крольчиха-инструктор. — ИЛИ ВАМ ВСЕМ НАДО КАК СЛЕДУЕТ СТУКНУТЬ ПО ГОЛОВЕ, ЧТОБЫ ВЫ ПРОСНУЛИСЬ?!
Вскоре завтрак подошёл к концу. Подносы сданы, мусор — в баки. Все снова в строй.
— А теперь — на медосмотр! — гаркнула инструктор в берете. — Затем — на плац! Потом — полоса препятствий! Кто не вытянет — его проблемы. Кто дотянет — попадет на стрельбища! Кто дойдет до конца — добудет себе обед!
Я поравнялся с остальными. Спина болела, ноги ныли, а аура ещё не восстановилась полностью, но я чувствовал себя… в норме. Даже как будто правильно всё шло.
«Ну… пока что всё прямо как батя рассказывал…»
Медосмотр прошёл… как каток по разбитому стеклу. Холодные кабинеты, резкие приказы, равнодушные врачи с затёртыми блокнотами. Я до сих пор ощущал прикосновение ледяного стетоскопа к спине и голос врача:
— Сердце бьётся. Не умер — проходи дальше. Следующий!
У большинства аура почти не восстановилась — это было видно по лицам. Бледные, вялые, с потухшими глазами. Кто-то держался на одном упрямстве. Кто-то — уже едва плёлся. Один курсант при попытке поднять рубашку просто завалился на бок. Его молча увели.
Смугляночка с зелёными волосами прошла осмотр так, как будто просто зашла проверить ноготки, она даже слегка зевнула, пока врач с кислым видом тыкал в неё сканером ауры.
Меркури вообще смотрел на всех, будто ему выдали с утра
А Блейк… ну, она держалась. Стиснув зубы. Её руки дрожали, но в глазах была решимость. И немного — страха.
* * *
«Строевая — это не бессмысленный ритуал. Это искусство. Искусство ломать волю без единого выстрела. Особенно если маршировать без штанов.» — Джеймс Айронвуд
После медосмотра всех вывели на плац.
Солнце уже поднялось, но оно было какое-то мутное из-за тумана, как будто тоже предчувствовало, что сегодняшний день будет просто «великолепным» и решило внести свою лепту. Бетон под ногами был всё ещё мокрым после вчерашнего дождя. Курсанты стояли в строю, у кого-то даже тряслись ноги от усталости, а кто-то моргал через раз, едва держа глаза открытыми.
Старший Инструктор Джеймс Айронвуд вышел на плац, словно генерал — на парад, в своем белоснежном мундире. Широкими шагами прошёл перед строем, закинув руки за спину. Его лицо было каменным. Громким, отточенным голосом он объявил:
— Товарищи курсанты! Сегодня начинается один из краеугольных камней вашей подготовки!
Пауза.
— СТРОЕВАЯ ПОДГОТОВКА.
Молчание. Кто-то нервно сглотнул.
— Думаете, это смешно? Думаете, это не пригодится? Думаете, настоящие охотники не маршируют?
Он резко повернулся на каблуке, уставился на одного из курсантов.
— Поднимите руки те, кто считают, что все это — дичь бессмысленная!
Ни одна рука не поднялась. Даже сам воздух, казалось, испугался и застыл…
— Вот и хорошо. Потому что если бы кто поднял — тот маршировал бы СИДЯ. ВОКРУГ ПЛАЦА. ДО ОБЕДА. — и чуть тише, с почти отеческой улыбкой добавил: — Без штанов.
Мы промолчали.
— Товарищи инструкторы! Начинайте! — скомандовал Айронвуд.
Инструкторы тут же оживились и стали раздавать команды нам.
— ШАГОМ — МАРШ!
— НА РАЗ — ХА!
— НА ДВА — ХУ!
— НА ТРИ — ХИ!
— НА ЧЕТЫРЕ — ХО!
Я едва успел перестроиться, как начал шагать, стараясь подстроиться под этот… ритм? Или что это вообще было?
— ХА!
— ХУ!
— ХИ!
— ХО!
Ряды курсантов начали двигаться вперёд. Кто-то шёл сбивчиво, кто-то запинался. Но общая волна покатилась — странный, абсурдный парад выносливости под выкрики, напоминающие то ли гавкание, то ли выдыхания при утренней зарядке.
Где-то в середине третьего круга кто-то пробормотал с тихим недовольством: