Дискета мертвого генерала
Шрифт:
Лже-Жаров аж вытянулся от такой наглости. И настолько разозлился, что схватил лежащий в столе «стечкин», молниеносно снял с предохранителя и разрядил всю обойму, за исключением патронов, уже истраченных мной на двух «спецназовцев», в подвешенного на стальной проволоке к потолку Альберта. Хотя… нет. Я знаю, сколько их там было – сам заряжал. И если не ошибаюсь, то один «желудь» он все-таки оставил. Для меня. Теперь совсем интересно… Он решился на последний ход!
– Так, падла, да?!! – в ярости взревел он, обрызгав слюнями все ближайшие окрестности. – Ну все, жмурик, доигрался! – Он с трудом перевел дыхание. – Тащите его к стенке!
Уже
– Нет, лицом сюда! – завизжал командир, проверяя наличие в обойме еще одного патрона. – Пусть обмочится от страха, паскуда!..
Меня схватили за шиворот и дернули. А потом один из гадов не удержался и коротким кистевым ударом заставил меня влипнуть в штукатурку и оглохнуть на правое ухо. Какая непростительная наглость с его стороны…
– Слушай сюда, скотина! – Прямо мне в лоб, с расстояния в два метра, смотрел зияющий ствол одного из самых смертоносных пистолетов мира. – У тебя есть только три секунды…
– Хорошо, я согласен. Но при одном условии. Трахни себя в задницу!!! – И я пронзительно, демонстративно громко рассмеялся. Вероятно, любой смотрящий на меня в тот «решающий для жизни» момент подумал бы, что парень окончательно рехнулся. Или просто полный псих, так как даже перед лицом «неминуемой» смерти не намерен раскрывать спрятанные в самых дальних уголках мозга-самоубийцы ценные знания.
Я же просто и цинично блефовал, уверенный в своей победе. И, как выяснилось уже через мгновение, не ошибся.
«Полковник Жаров» нажал спусковой крючок «стечкина», и во внезапно установившейся тишине комнаты раздался звонкий звук вхолостую ударившего бойка. В обойме пистолета больше не было ни одного патрона. Он догадывался, что я, как настоящий профессионал, буду автоматически считать выстрелы. И поэтому предусмотрительно, если не сказать – умышленно, вытащил из обоймы всего один «желудь», вполне способный своим потенциальным присутствием в самый последний момент развязать язык несговорчивого майора. Признаюсь, на это я не рассчитывал. Я просто думал, что он выстрелит мимо. Старые стены подвала, отсыревшие за долгие годы, не позволили бы пуле срикошетить. Она бы неминуемо застряла в нескольких сантиметрах вглубь от входного отверстия.
– Хватит… – «Полковник» опустил пистолет, сел, небрежно бросил «стечкин» на стол.
Я по-прежнему стоял у стены, подпираемый двумя автоматами боевиков. Но командир поднял кисть руки и сделал отстраняющий жест, будто прогнал назойливую муху.
Боевики молча переглянулись, а потом один из них осторожно спросил:
– Не понял, хозяин…
– Вон! – крикнул «Жаров», лицо его исказила презрительная гримаса: «Боже, какие идиоты…»
Когда облаченные в камуфляж «псы» покинули помещение, он посмотрел на меня, глубоко вздохнул, достал из кармана чистый носовой платок и вытер им крупные капли пота на основательно просвечивающих залысинах.
– Садитесь, Валерий Николаевич…
Я, изображая на побелевшем (хочется верить, что старый театральный прием у меня тогда получился) лице крайнюю степень удивления, несмело двинулся прочь от стены, поднял с пола опрокинутый стул
– Приношу вам свои извинения за столь циничную подставку, но руководство дало мне распоряжение любой ценой проверить благонадежность начальника охраны самой крупной базы. Не скрою, такой процедуре в том или ином виде подвергаются все вновь принимаемые в структуру сотрудники, если им предлагаются серьезные и ответственные места в иерархии. В вашем ведении серьезная информация и очень крупные материальные ценности. Соответственно, и проверка должна была проводиться на самом высоком уровне достоверности, – его слова звучали более чем убедительно, если учесть, что всего в полутора метрах от стола висел мертвый и истекающий кровью Альберт. – Я очень рад, что вы проявили себя исключительно с лучшей стороны, хотя, что здесь греха таить, три организма все-таки вывели из строя. Если бы не бронежилеты…
Я по-прежнему не менял выражение лица, решив сыграть свою роль до самого опускания занавеса, пока не получу абсолютные доказательства имевшей место провокации против меня. До тех пор я – Сергей Сергеевич Полковников.
– Вы снова говорите загадками, гражданин начальник, – я покачал головой. – По-моему, один из нас срочно нуждается в серьезной помощи психиатра.
– Оставьте! – С конкретной печатью усталости на одутловатом лице «Жаров» снова махнул рукой, потом немного подумал, достал из кармана своего пиджака сотовый телефон и быстро набрал несколько кнопок. В комнате было так тихо, что я отчетливо слышал не только протяжные гудки вызова абонента, но и щелчок соединения с линией.
– Алло? Владимира Адольфовича. С четырнадцатой базы.
Было заметно, как он нервничает.
– Это Олег, – наконец заговорил «полковник» после недолгой паузы. – Мы закончили… Нет… В высшей степени бесцеремонно… Трех, одному просто разбил «копилку», а двое других едва не зажмурились… Здесь… Да, рыжего… Рядом со мной болтается! – Толстяк, словно стервятник, осклабился и не без удовольствия оценил проделанную над телом Альберта «работу». – Хорошо, так и сделаю. Даю его, – он протянул мне телефон.
– Да.
– Приветствую, Валерий Николаевич! – Я услышал голос Персикова. – Рад сообщить, что вы с достоинством прошли проверку на вшивость. Теперь я нисколько в вас не сомневаюсь. Новую одежду, медицинскую помощь и машину получите немедленно. Вас отвезут в гостиницу, там отдохнете, выспитесь, а завтра можете спокойно ехать в Пярну и целый месяц наслаждаться обществом очаровательной дамочки. Дата возвращения остается прежней – в назначенное время вас будут ждать во Львове. Да, за свою новенькую «восьмерку» не волнуйтесь, она уже во дворе базы, в десяти метрах от вас! – Персиков хмыкнул. – Поедете без охраны. Альберт получил то, что ему давно полагалось, а кореец… уже несколько часов на базе. Отдыхайте. И – передайте трубочку Олегу.
Они перекинулись парой слов, затем «полковник» спрятал телефон в карман пиджака и сказал:
– Пойдемте наверх. Примите душ, поедите, вас посмотрит врач… Хотя, по-моему, кроме дезинфицирующего раствора и йода, ничего не понадобится!
Он улыбнулся отвратительной улыбкой и первым покинул помещение. А я остановился в проходе, обернулся и на миг задержал свой взгляд на трупе боевика. Мне вдруг показалось, что губы его слегка вздрогнули, будто он начинал приходить в себя после сильного болевого шока… вызванного многочасовым избиением и девятью смертоносными, застрявшими в теле пулями.