Диспансеризация отношений. Влияние «погоды в доме» на здоровье детей и родителей. Из опыта семейного доктора
Шрифт:
Во многих историях болезни, с которыми я сталкивалась, положительный результат достигался после того, как назначалось «лекарство», направленное на устранение той или иной психологической проблемы в семье. Волей-неволей напрашивался вывод о наличии прямой связи триггера (возбудителя) и болезни.
Наиболее яркий пример терапии ex juvantibus – случай с четырехмесячной девочкой, внезапно отказавшейся спать. Поскольку события в данной истории развивались быстро, причинно-следственные связи стали очевидными, а главный вывод, который следует: наше настроение и внутреннее самочувствие влияют на близких, и часто – совершенно неожиданным образом. Причем влияние нашего психологического состояния на домочадцев – данность, не зависящая ни от их возраста, ни от их способности логически мыслить, ни от наличия разного рода сложностей в отношениях, ни от чего бы то ни было еще. С этим придется смириться, а главное, это нужно учитывать, если мы хотим мирного неба над нашим семейным очагом. Пример
Девочку я наблюдала практически с рождения. Больших проблем не возникало. Ребенок рос и развивался нормально. Я давала обычные рекомендации по уходу и кормлению, и наши встречи носили в основном профилактический характер. И вот на очередном приеме мама пожаловалась, что ребенок совершенно перестал спать. Малышку, у которой прежде не было никаких проблем со сном, теперь нужно было укладывать днем не меньше часа, а уложить ее на ночь стало и вовсе трудновыполнимой задачей. Дети нередко плохо засыпают или совсем отказываются спать днем. Но, во-первых, это касается детей постарше, а во-вторых, если уж говорить о грудничках, то проблемы со сном у них обычно не возникают так неожиданно, на фоне полного здоровья. Естественно, я попыталась исключить все возможные серьезные причины такого поведения ребенка, но поиски, слава Богу, не увенчались успехом. Оставалось свалить все «на зубы», которые еще и не намечались и с одинаковой вероятностью могли появиться как через месяц, так и к году. В беседе с мамой выяснилось, что она, человек креативный и деятельный, решила, что при таком спокойном ребенке вполне можно начать работать дома онлайн. Так она и сделала. Удобнее всего для мамы было работать именно в то время, когда малышка спала, благо спала она до этого хорошо. Но тут-то все и началось: спать девочка отказалась. Почему? Неужели такая удивительная вредность вдруг проснулась в душе младенца? Нет. Маму подвела не вредность, а чувствительность малышки. Дело в том, что каждый раз, начиная укладывать дочку спать, мама мыслями была уже не с ней, а в своем компьютере, в предвкушении того, что она успеет сделать за этот час. Чем больше времени уходило на укачивание малышки, тем сильнее росли мамины возмущение, разочарование и досада. Чем больше становилась досада, тем дольше не засыпал ребенок. Девочка переживала не меньше мамы, не понимая, почему на нее сердится самый дорогой ей человек. А когда переживаешь, то уснуть обычно сложно…
Порой совершенно ясно, что все беды ребенка – это следствие неправильного поведения родителей. Иногда болезнь заходит так далеко, что без врачебного вмешательства с ней не справиться, но часто достаточно просто попытаться достучаться до взрослых, чтобы недуг отступил. В данном случае я не была уверена, что все дело в психологической проблеме, но при этом я не видела никаких вариантов ни медикаментозного, ни гомеопатического лечения. Я вспомнила про терапию ex juvantibus и попробовала дать организационный совет. Без особой надежды на успех я сказала маме примерно следующее: «Давайте договоримся, что пока ребенку не исполнится год, вы не будете рассчитывать на то, что сможете работать, пока он спит. Малышке будут мешать то зубы, то колики, то погода, наконец, она просто еще очень мала. Но у вас есть няня. Давайте попробуем перестроить ваш график так, что вы будете работать только в то время, когда с ребенком находится няня. По-другому пока не получится». Мама согласилась на перестройку режима работы. И что вы думаете? Через четыре дня раздался телефонный звонок и мама радостным голосом сообщила, что девочка опять спокойно спит и больше не думает «издеваться» над ней. А мама, в свою очередь, получила возможность работать еще два-три дополнительных часа в день. Мама отпустила ситуацию, перестала переживать, что теряет драгоценные минуты рабочего времени. К ней вернулось благостное расположение духа во время укладывания малышки, она больше ничего не ждала и не требовала от ребенка. И дочка успокоилась. Восстановилось равновесие, земля больше не уходит у малышки из-под ног: мама перестала на нее сердиться и опять ее любит. Почему так случилось, ей пока знать неинтересно и неважно. Важно, что все в порядке, – можно спать.
Примеров, когда так легко проследить изменение самочувствия ребенка вслед за нормализацией настроения мамы, не так уж много. Чаще всего ситуация далеко не сразу попадает в поле зрения психолога или врача и как любое патологическое состояние приобретает хронический характер (все повторяется по одному и тому же сценарию много раз, лечение не проводится, а реакции заинтересованных сторон становятся все более резкими и устойчивыми).
Итак, повторим первое очень важное правило или, скорее, закон: если мы живем не одни, а в семье, наше настроение и внутреннее самочувствие непосредственно касаются всех членов нашей семьи и влияют на «мир да любовь», о которых так любят вспоминать на любой свадьбе, то есть это не только наше личное дело.
Глава 3
Совсем немного науки
Законы психологии являются предметом многочисленных научных исследований.
Так, например, чешский врач Ян Праско с соавторами показал, что стресс может быть связан с возникновением воспалительных заболеваний кишечника и являться у детей причиной так называемого синдрома раздраженной толстой кишки, который часто характеризуется разного рода болями в животе, метеоризмом, вздутием и всевозможными нарушениями стула. Согласно проведенным исследованиям, заболевания, которыми традиционно занимаются гастроэнтерологи, трудно поддаются коррекции, если не учитывать так называемый этиологический (причинный) фактор, то есть тот или иной стресс, и не бороться именно с его последствиями, а в идеале попытаться его снять (6).
В результате медицинского исследования китайских ученых из лаборатории генетической регуляции и интегративной биологии была установлена тесная связь между уровнем противовоспалительных цитокинов (определенных активных веществ), вызывающих бронхиальную астму, и состоянием психики. Уровень цитокинов (IL-1, IL-4, IL-10 и TNF- tumor necrosis factor) оказался значительно повышенным у людей, страдающих депрессией. Соответственно у них чаще развивается патология легких, и лечение астматических приступов оказывается гораздо менее эффективным по сравнению с таким же лечением у пациентов, не имеющих склонности к депрессии (7). Эта работа китайских ученых далеко не единственная на данную тему. Астма, как известно, довольно распространенное заболевание, и многие ученые и врачи занимаются этой проблемой. Так, на базе норвежского национального центра исследований и профилактики суицида был проведен анализ результатов восьми широкомасштабных исследований, посвященных изучению связи астмы и психических стрессов. В этих исследованиях принимали участие более двадцати пяти тысяч пациентов на протяжении десяти лет. Ученые пришли к выводу, что у людей, страдающих депрессией, риск возникновения астмы по сравнению с другими выше на сорок три процента, в то время как обратной зависимости выявлено не было, то есть сама астма не увеличивает риск возникновения депрессии (8).
Предметом изучения психологов и врачей были и кожные заболевания. Исследователей интересовал вопрос, зависит ли их формирование от различного рода стрессовых ситуаций. Полученные данные свидетельствуют о тесной взаимосвязи трех наиболее распространенных детских хронических кожных заболеваний – атопического дерматита, псориаза и крапивницы – и психологической адаптации в детском возрасте, сбалансированности взаимоотношений в семье и различных социальных институтах, а также от качества жизни детей (4, 5).
Не только болезни кожи, желудочно-кишечного тракта и легких, но даже риск развития тяжелых вирусных заболеваний также связан с состоянием нашей психики. Более того, заболевания могут зависеть как от сильных стрессов и потрясений, выраженных нарушений психического равновесия, так и от нашего темперамента. Например, от типа темперамента зависит степень прогрессирования ВИЧ-инфекции: у сангвиников уровень защитных лимфоцитов намного выше, чем у меланхоликов. И при возникновении любого незначительного дисбаланса в психическом состоянии человека разнообразные возбудители болезней, в случае с ВИЧ это вирусный агент – вирус иммунодефицита человека, более активно и сильно влияют на организм и вызывают прогрессирование заболевания (9).
При изучении зависимости природного и ситуативного оптимизма среди студентов юридического факультета оптимизм был ассоциирован (связан) с повышением уровня Т-хелперов (лимфоцитов, ответственных за иммунитет) и с повышением уровня внутренних защитных сил организма (уровень цитотоксических цитокинов). Среди студентов-оптимистов порог стрессоустойчивости оказался значительно выше (10). Заметим, что мы говорим не о крайних состояниях, вызванных, например, сильным горем, стойкой депрессией или недавно пережитым страхе, а о таких не объективных характеристиках, как оптимизм или пессимизм. Можно сделать вывод, что особенности человеческого характера сами по себе могут помогать или, напротив, препятствовать укреплению нашего телесного здоровья.
Интересно, что исследования влияния одиночества на иммунитет проводились даже на животных. В журнале «Нейроиммунология» за 2014 г. была опубликована статья, в которой приводились данные о том, что у подопытных крыс, изолированных от остальных сородичей, через непродолжительное время определялось резкое снижение иммунного ответа за счет снижения количества лейкоцитов, то есть одинокие животные болели чаще и тяжелее по сравнению со своими социально успешными сородичами (11). Мне не известны работы, посвященные исследованию влияния одиночества на состояние здоровья людей, но на основании собственного опыта с уверенностью могу сказать, что такая зависимость существует хотя бы потому, что человеку, который ощущает себя одиноким, гораздо сложнее быть оптимистом.