Дитя некроманта

Ольховикова Анастасия

– Не исключение? – пришла очередь суола удивляться.

– Видел бы ты, какую поддержку получил ваш с Айноном поступок среди педагогического коллектива, – улыбнулся ректор. – Да и после того, как в гостеприимно открывшую двери академию прорвался демон с недружелюбным настроем…

– На вашем месте я после этого ужесточил бы вступительные условия для дикоземцев.

– Именно этого отступники и добиваются, – ректор отошел от окна и присел на краешек стола. – Они вносят сумятицу, чтобы мы на нескольких неудачных примерах составили мнение обо всех

демонах. А мы дадим суолам надежду, научим бороться в команде и укрепим отношения демонов и людей.

– Что ж, умно, – не мог не признать этого молодой человек.

– У меня к тебе только одна просьба.

– Какая?

– Будь осторожен, Дэрий.

***

Папа не злился. Просто тяжело вздохнул, покачав головой, будто ничего другого от меня не ожидал, и спросил, как нога. Я еще находилась в целительском корпусе и, слава смерти, сильно не пострадала. Просто придавило меня неудачно, и стори Минрани, строго глядя на наивную суолу, распорядилась о неделе постельного режима после того, как максимально возможно залечила ступню. Я, конечно, новости не обрадовалась, тем более что Витания все еще помогала целителям, но делать было нечего. Пришлось даже стойко выносить ее ненавидящие взгляды из–за компании, сопровождавшей меня в лекарское крыло. Хотя больше ни одного повода для ревности у девушки не возникло: передав меня с рук на руки дежурным, Мин скрылся в неизвестном направлении и больше не появлялся.

Не могу сказать, что я сильно грустила. Все же его неожиданное участие было скорее из ряда вон выходящим событием, чем безоговорочно ожидаемым поступком. И то, что потом он решил вести себя по–старому, нисколько меня не удивило. Но в сердце поселилась небольшая обида, а тьма…тьма порой выводила меня из себя метаниями внутри тела и горячим желанием найти Таормина и высказать ему все, что думает о нем. В конце концов, я ведь тоже была одной из тех, кто не допустил разрушения корпуса общежитий. Неужели так сложно было проявить дружеское участие?

Безусловным положительным качеством своего характера я считала нежелание долго пребывать в апатии, поэтому вскоре я нашла цель, ради которой и пошла на поправку гораздо быстрее. К моей огромной радости, в приемные часы иногда заглядывали то Мани, то Онирен, то Свон с Айной. И я была этому несказанно рада. В один из таких приходов, когда меня навещали подруги, и состоялось наше объяснение со Свон.

Я не стала ходить вокруг да около, просто попросила подругу сесть поближе и взяла ее ладонь в свою:

– Прости меня, Свонни.

– Ты о чем, Иви? – неподдельно удивилась девушка.

– Я тебе солгала. Насчет нас с Мани солгала. Никогда мы с ним не встречались.

Видеть лицо Свон в этот момент, если честно, оказалось особенным наслаждением: на нем смешались огромное облегчение и вместе с тем осознание того, что ее долго и со вкусом водили за нос. Потом, однако, моя подруга решила изобразить чопорную барышню и, быстро взяв себя в руки, спокойно

спросила:

– Мне–то что с того, Иви? Ваши игры – это ваше дело.

– Только если наша игра изначально не была настроена на то, чтобы привлечь твое внимание.

– Что? – самообладание вновь изменило подруге, и на этот раз она даже не пыталась прийти в себя.

– Мани просто хотел, чтобы ты приревновала. А я задолжала ему за спасение и вынуждена была согласиться.

От злости моя давняя знакомая аж засветилась. Огненные всполохи снова пошли по свободной от мантии коже рук, и я ощутила приятное покалывание в том месте, где наша кожа соприкасалась. Надо отдать Свон должное, она владела своей стихией на высоте. Поэтому вскоре и это проявление несдержанности сошло на нет.

– С этим… – она глухо зарычала, – я разберусь сама. Он у меня еще попляшет. Ну а ты–то! – озабоченно глянула она на меня. – Я же тебя предупреждала! Чего ты ввязалась в эту авантюру?

– Мани хороший, – пожала плечами я, насколько это позволяло лежачее положение. Озорные искорки в холодных голубых глазах Айны подсказали, что я выбрала правильное направление объяснений. – Да и мы с ним за это время сдружились. Ты правда ему небезразлична. Ума не приложу, с чего ты вообще взяла, что он бабник – вернее друга я не находила за столь короткое время.

Обиженная моська Свон дала понять, какими неожиданными оказались для нее мои слова. Ну, нет, милая, и Мани стал мне другом, а значит, я сделаю все возможное, чтобы два упорствующих и дорогих моему сердцу человека во что бы то ни стало были вместе. Будто уловив ход моих мыслей, огневичка расслабилась и притянула к себе.

– Спасибо, что решила об этом рассказать. У меня на душе полегчало оттого, что мы с тобой снова начали разговаривать, как и раньше. Только почему ты вдруг решила раскрыть мне эту тайну?

– Понимаю, это покажется тебе безумным, но в академии учится ОН, Свон. И мне будет нужна ваша помощь.

***

Вышедший от ректора молодой человек недовольно скривился. Напротив дверей, ведущих в кабинет главы Академии Магии, подпирал стену водник – его товарищ по несчастью. Разница состояла лишь в том, что демон использовал разрешенную стихию, а потому по делу о не выявленном отступнике считался лишь свидетелем. Основную часть вины разделили между собой земной демон и огневик.

– Судя по настроению, не отчислили, – удовлетворенно заключил Айнон, отрываясь от опоры и делая шаг навстречу Таормину. – Но и наказание придумали такое, что ты остался совсем не рад.

– Посвящение в суолы, – скривился огневик. – Слежу за тем, чтобы вечер прошел без происшествий. И практика у первого курса после – я в спайке с девчонкой из некромантов.

– Знаем–знаем, – поддакнул демон. – Девочка–смерть, променявшая одного брата на другого.

– В выражениях поаккуратней, – предупредил его Таормин. – Кто ты такой, чтобы судить о людях по сплетням?