Дитя погоды
Шрифт:
«Для августа невероятно холодно. В настоящее время температура воздуха опустилась ниже десяти градусов...»
«В центре наблюдается приток холодного воздуха из северной части города с низким атмосферным давлением. За один час температура воздуха упала на пятнадцать градусов, вероятно её дальнейшее снижение...»
В голосах репортёров чувствовалось растущее напряжение.
«Повторяем. В Токио объявлено чрезвычайное положение из-за дождя. Есть опасения, что это окажется самый сильный дождь за последние несколько десятилетий. Просим вас проверять новости и немедленно принимать меры для своей защиты...»
«Даже
«Резкое понижение температуры воздуха летом представляет опасность для людей со слабой физической подготовкой. Рекомендуется достать из шкафов тёплую одежду...»
«По прогнозам метеобюро, аномальная погода продержится ещё несколько недель...»
«Несомненно, это случай беспрецедентной, крайне опасной климатической аномалии...»
Мне вдруг стало тоскливо, и я выключила телевизор. Я почему-то чувствовала себя виноватой в случившемся, хотя понимала, что это полная чушь. Не знаю, в чём дело... Я упала лицом в подушку и попыталась понять, откуда взялось такое чувство.
Постойте, неужели... Да нет, быть не может. И всё же...
Я вспомнила о том, что рассказала Хине днём в парке. Я передала ей слова священника: «Небесной мико уготовано принести себя в жертву». Мне казалось, что дождь не утихает именно поэтому. Конечно, звучит как полная чушь. Но всё же...
— Эй, Нацуми, куда ты собралась в такую погоду!
На раздражённый голос отца я не обернулась, просто взяла шлем и открыла входную дверь.
Поезд линии Яманотэ, на который мы сели, остановился на станции Икэбукуро.
Кондуктор, не скрывая усталости в голосе, сообщил по внутреннему динамику:
— А... В связи с перебоями в дорожно-транспортном сообщении из-за дождя невозможно продолжить движение по линии Яманотэ. В настоящее время поезда задерживаются и отменяются на всех линиях JR [32] . Приносим извинения за неудобство. Пожалуйста, воспользуйтесь другими транспортными средствами. Повторяю...
32
JR, или Japan Railways, — крупнейшая железнодорожная компания Японии.
«Так он дальше не поедет? Ну что это такое. Выходим? А дальше куда? Пусть родители нас встретят». Люди, ворча, выходили из вагона.
— Что же делать? — обеспокоенно спросила Хина, а я выдавил улыбку:
— Для начала поищем, где остановиться на ночь.
— Прошу прощения, но в настоящее время все номера заняты.
— У вас есть бронь?
— Свободных номеров нет.
— Только вы трое? А родители?
— Вообще-то необходимо предоставить удостоверение личности...
Ни в одном отеле не нашлось свободных номеров. Нам постоянно отказывали — уж не знаю, то ли гостиницы в самом деле были заполнены, то ли трое детей, один из которых на вид младшеклассник, выглядели подозрительно. Мы обратились даже в съёмные комнаты в подвале старого здания, но там сразу подумали, что дети сбежали из дома, и прогнали
В поисках крыши над головой мы постоянно ходили через подземный тоннель, соединяющий восточный и западный выходы станции. Мы все несли большие рюкзаки, надев поверх них дождевики. Было до дрожи холодно, шёл ледяной дождь, будто на улице стояла зима, к тому же из переполненной дождевой канализации вытекала вода, и городские улицы превратились в мелкий водоём. Наши кроссовки промокли насквозь. Холод, мокрые ноги и тяжёлые рюкзаки доконали нас, мы ужасно устали. Я чуть не плакал от злости на себя: предложил бежать, а в итоге даже не смог найти место для ночлега.
— Эй, смотрите! — вдруг воскликнул Наги и показал на выход из подземного перехода. — Это же снег?
Мы удивились и вышли из перехода. Действительно, в свете фонарей кружился и сверкал снег. Я посмотрел на Хину и заметил страх на её лице. Вероятно, у меня был такой же взгляд, — в конце концов, на улице стоял август.
Прохожие тоже в изумлении уставились на небо. Крупные снежинки падали на затопленную дорогу и беззвучно поднимали рябь на воде. На железнодорожных путях остановились поезда, и воцарилась непривычная тишина. Температура воздуха продолжала опускаться.
«А что, если это наказание небес?» — вдруг подумал я, потирая под дождевиком руки, не закрытые короткими рукавами. Изменяя погоду, мы навлекли на себя гнев какого-нибудь божественного существа? Всё потому, что люди были недовольны дарованной им погодой и эгоистично желали ясного неба.
Я помотал головой. Быть такого не может. И всё же... Я вдруг вспомнил слова Хины: «Мне кажется, именно тогда и возникла связь между мной и небом».
Я посмотрел наверх. Над моей головой в летнем небе фейерверком плясали бесчисленные снежинки.
Неужели Хина как-то со всем этим связана?
Невероятно: к тому моменту, как я добралась до офиса Кея, вместо дождя пошёл снег.
Я оставила мопед на заднем дворе и, досадуя, что выскочила на улицу в шортах, сбежала по лестнице в офис, отворила дверь и зашла внутрь.
— Холодрыга! Кей, ты представляешь, в августе снег пошёл! — крикнула я, смахивая снежинки с плеч. — А?
Мне никто не ответил. Я присмотрелась и заметила, что Кей сидит возле работающего на минимальной громкости телевизора, положив голову на барную стойку.
«Невероятно, но в центре Токио идёт снег. Сегодня вечером все районы города пострадали от затопления, и сейчас, в девять часов вечера, дождь сменился снегом на обширной территории. По прогнозам, после полуночи должен вновь начаться дождь».
Я выключила телевизор. На стойке заметила недопитый виски, пепельницу и несколько окурков. Я гадала, что случилось, глядя на спящего Кея. Он же бросил курить и до сих пор держался. Во сне он недовольно хмурился и тихо похрапывал. Я заметила, что кожа у него сухая и грубая, а в волосах и щетине проглядывает седина. Я подумала, что он даже чуточку постарел. На стульчике рядом с Кеем котёнок Дождик спал, свернувшись клубком. На его мордочке застыло какое-то обиженное выражение, и это сходство с Кеем меня насмешило.