Дитя погоды
Шрифт:
— Наверное, ты уже знаешь, что тебя объявили в розыск. Кроме того, тебя подозревают в хранении огнестрельного оружия и взрывчатых веществ. Не мог бы ты пройти с нами в полицейский участок?
Я лишился дара речи. Бежать некуда. Рядом раздался громкий голос Наставника:
— Отпустите! А ну, отпустите меня!
— Не бойся, просто пойдём с нами. — Женщина-полицейский поймала Наставника, когда он пытался сбежать по кровати.
— Наги! — Я бросился ему на помощь, но тут резкая боль пронзила руку, и меня прижали к кровати лицом
— Не дёргайся, — осадил недовольный голос над головой.
Детектив с «утиным носом» заломил мне руку за спиной.
Из отеля нас вывели как арестантов. Меня на мгновение ослепило.
Яркий солнечный свет заливал городские улицы. Я будто смотрел на фотографию, которую передержали при экспонировании: вокруг было слишком светло, а тени казались насыщенного тёмного цвета, как дыры в земле. Наверху раскинулось ярко-голубое небо без единого облачка. Солнце безжалостно било в глаза, они слезились от боли. Цикады стрекотали как бешеные. Казалось, меня атакуют со всех сторон.
— Шагай давай, — обернувшись, бросил человек с «утиным носом».
Два полицейских шли за мной вплотную. Меня вытолкнули на асфальт, и я оказался в воде по самые лодыжки: дорога была полностью затоплена, огромные лужи заполняли весь город.
— Говорят, вода в центре города будет сходить несколько дней, — мягко проговорил полицейский за моей спиной.
— Поезда сейчас не ходят, и вообще в Токио настоящий хаос, но небо ясное — это замечательно. Впервые за последние три месяца в Канто ни облачка.
Превозмогая боль, я вгляделся в синее небо. Я пытался высмотреть в безупречной синеве девичью фигурку, разрываясь между пониманием, что ничего там не увижу, и мыслью, что я с самого начала знал: так оно и будет.
— Шагай шустрее! — окрикнул меня мужчина с «утиным носом», стоя около патрульной машины.
Тут надо мной промелькнуло что-то блестящее. Я прищурился и снова уловил блеск. Что-то маленькое с шлепком упало к моим ногам, подняв брызги. Я присел на корточки и опустил ладонь в воду.
— Ты что делаешь? — раздражённо спросил человек с «утиным носом».
— А! — По коже побежали мурашки: я увидел кольцо с серебристыми крылышками — то самое, которое я надел Хине на безымянный палец.
Хине пришлось пожертвовать жизнью?
— Хина, не может быть!..
Я вскочил на ноги. Полицейский криком осадил меня и схватил за плечо. Я не обратил на него внимания и попытался вырваться, но он заломил мне руки за спиной.
— Хина, вернитесь! Хина, Хина!.. — сопротивляясь, крикнул я в ясное небо, но оно было невозмутимо, и мой крик растаял в синеве.
— Ну... — глубоко вздохнув, недовольно заговорил человек с «утиным носом». — Успокоился?
Патрульная машина, в которую меня усадили, ехала по залитой водой дороге.
— Мы в участке тебя расспросим поподробнее, но первым делом хочу кое-что уточнить.
Я
— Хине Амано — девочке, сбежавшей с тобой прошлой ночью, — пятнадцать лет, правильно?
— Что?.. — Я машинально поднял голову.
Мужчина смотрел на меня скучающим взглядом.
— Ты знаешь, куда она могла уйти?
— Хине пятнадцать?.. Не восемнадцать?
Мужчина поднял брови:
— Она указала в резюме другой возраст, когда нанималась на работу, — видимо, очень были нужны деньги. Так или иначе, Хина Амано сейчас в девятом классе и даже ещё не получила обязательного образования. Ты не знал?
— Да что же это... — пробормотал я. — Выходит, я тут самый старший...
Мужчина цокнул, и тут я заметил, что по моим щекам текут слёзы.
— Эй... — заговорил детектив, не скрывая раздражения. — Я вообще-то спрашиваю, знаешь ли ты, где она сейчас.
В груди у меня вдруг стало жарко, и я знал, что это от гнева. Происходящее привело меня в бешенство.
— Хина... — Я бросил на мужчину злой взгляд. — Её забрали в обмен на ясное небо! А вы ничего не знаете, только радуетесь как дураки!
Слёзы душили меня. Я плакал и ничего не мог с этим поделать. От унижения я обхватил свои колени и уткнулся в них лицом.
— Это же нечестно... — выдавил я, как капризный ребёнок, и заплакал ещё горше.
— Вот морока.
— Потребуется психолог?
Детективы перешёптывались, а за окнами проносились городские улицы, ярко освещённые солнцем.
Боль стучит в висках в такт пульсу.
В последнее время мне не удаётся протрезветь даже после ночи спокойного сна. Я только проснулся, а уже чувствовал себя довольно усталым. К тому же в окно бил яркий свет, и я не мог сфокусировать взгляд. Но всё-таки уставился в телевизор и, потирая глаза, переключал каналы. Репортёры бодро докладывали, как будто не новости передавали, а комментировали спортивную игру: «Впервые за несколько месяцев над Канто светит солнце!»
По телевизору показывали центр города: скопления зданий были раскрашены светом и тенями. На другом канале дети бегали по улицам с блестящими пятнами луж.
«Как будто не было вчерашнего дождя. Температура воздуха в восемь утра превышает двадцать пять гра...»
«Большая часть территории около реки Аракава затоплена. Глубина воды на них около десяти сантиметров, на низменностях доходит и до пятидесяти...»
«На JR и частных железных дорогах в черте города в настоящее время проводятся восстановительные работы. Пока что полный масштаб нанесённого вчера ущерба неясен, но, по общему прогнозу, на восстановление транспортной инфраструктуры должно уйти несколько дней...»