Дитя погоды
Шрифт:
— Кей, проснись. Простудишься же. — Я потрясла его за плечо.
Он недовольно свёл брови и пробормотал:
— Аска...
Нечто тоскливое и щемяще беспомощное слышалось в его голосе. Я удивилась: неужели он до сих пор видит во сне жену?
Я вдруг вспомнила, что было четыре года назад, тоже летом. Я пришла на вечеринку в честь открытия компании Кея. Только что закончили переделывать закусочную под офис, и он сверкал новизной, заставленный поздравительными букетами. Моке тогда и года не исполнилось; я играла с ней, пока Кей и Аска развлекали гостей.
— Нацуми? — Кей наконец проснулся и оглушительно чихнул. — Ух, холодно-то как. Надо включить отопление.
Пультом он включил обогреватель, и в комнате, где стоял затхлый запах, подуло тёплым воздухом.
Я подошла к стойке и сказала, разбавляя виски водой:
— Знаешь, а ты уже совсем немолодой.
— Понимаешь, с возрастом... — Кей потёр щёки, совсем как пожилой человек, — ...люди учатся расставлять приоритеты.
— А? Ты к чему это? — Я села на стул напротив него. — Кстати, где Ходака? Не вернулся ещё?
Кей сразу помрачнел.
— В смысле — выставил? Да как так-то?!
— Да говорю же, полиция ко мне приходила. Как будто я мог его оставить у себя после такого, — заявил Кей.
Когда Кею было стыдно, выражался он так, что ни у одного слушателя не возникло бы мысли встать на его сторону.
— В конце концов, своя рубашка ближе к телу, правильно?
— Чего-чего? А теперь ты, значит, сорвался и закурил, напился и грызёшь себя?
Я подняла со стула спящего Дождика и ткнула им в лицо Кею:
— «Какой унылый дядь-мяу». Вот видишь, даже Дождик так говорит.
Дождик неохотно мяукнул.
— Просто это правда уныло, ты ведёшь себя прямо как житель прошлой эпохи. Не садись рядом, а то подхвачу от тебя запах старости.
Я посадила Дождика на прежнее место и отошла к самому дальнему стулу. Теперь мы с Кеем сидели за противоположными концами стойки. Неужели он выгнал Ходаку в такую погоду, ночью?
— И вообще, ну кто так делает? Если уж ты его бросаешь, не надо было подбирать. Строишь из себя подлеца, тогда как на самом деле ты просто малодушный обыватель. Такие хуже всех.
— Что? Да кто бы говорил, сама сбежала ко мне от отца. Если тебе так тошно от обывателей, нечего ходить по собеседованиям, сочиняй стихи или путешествуй.
Я сердито посмотрела на Кея. Он отпил виски из стакана, поймал мой взгляд и заявил:
— Если уж я унылый, то ты такая же. Взять хоть девочку, как её там... Хина?
Я вздрогнула. Он всё понял. Стыдно было нам обоим.
— Ты ведь рассказала ей, что небесной мико уготовано стать жертвой? Если это правда, то девочка рано или поздно исчезнет. А ты ей всё передала и думаешь, что с тебя теперь взятки гладки?
— Ну... А что мне было делать?
— Ладно, расслабься. В конце концов, это же байка.
Посмеиваясь, Кей сунул в рот сигарету.
— Но всё-таки если вдруг... — Голубоватый дым расползался по комнате, как краска в воде, и таял в воздухе. — Если вдруг можно вернуть нормальную погоду, пожертвовав кем-то, я только за. Да и не только я, ты ведь тоже? Все мы так думаем. Такое уж у нас общество — построено на жертвах. Всегда нужны люди, которым приходится страдать ради других. Хотя мы этого не видим.
— Ты о чём вообще? — недовольно спросила я.
Меня трясло от злости. Раздражало всё: и безответственное отношение Кея (он этого даже не стыдился!), и испорченная погода, и моя готовность признать его правоту. Не усидев дома, я прибежала сюда, но в итоге просто напиваюсь и поддерживаю бессмысленный разговор.
Я одним глотком осушила стакан: думать больше ни о чём не хотелось.
— Эй вы!
Кто-то вдруг схватил меня за плечо, я обернулся и вздрогнул, увидев двух патрульных.
Случилось это в тот момент, когда мы втроём шагали по торговому району.
— Вы чего ходите одни в такой час? Опасно же. Что вы тут делаете? Вы родственники? — наседали патрульные.
Я растерялся, но тут вперёд вышла Хина:
— Мы уже домой идём. Я учусь в университете, а они мои младшие братья.
— Хм, то есть ты старшая. Покажи-ка студенческое удостоверение.
— У меня с собой нет.
И тут я встретился взглядом с патрульным. На миг мне показалось, что он удивлённо вытаращился, и по моей коже побежали мурашки. Плохое предчувствие охватило меня, а патрульный повернулся ко мне спиной, сказал что-то по рации и встал прямо передо мной, загородив обзор.
— Ты старшеклассник? Большой рюкзак несёшь. — Он наклонился и принялся бесцеремонно меня разглядывать. — Ну-ка сними капюшон.
Неужели они ищут меня? Я вдруг вспомнил слова Суги: «Тебя подозревают в незаконном хранении оружия».
Я повернулся к Хине и прошептал:
— Хина...
— А?
— Беги!.. — не договорив, я сорвался с места.
Только сейчас я осознал, что Хине и Наги может навредить моё присутствие.
— А ну стой!
За спиной слышались шаги.
Я не оборачивался и бежал изо всех сил, но вскоре меня схватили за лямку рюкзака. Я резко сбросил чужую руку.
— Сопротивляется! — вскрикнул кто-то, а затем другой патрульный сгрёб меня сзади за руки и повалил на землю.
Я понял, что попался, но изо всех сил пытался вырваться.
— Ходака! — услышал я крик Хины, а затем краем глаза уловил, что она подбежала ко мне, и заорал:
— Не подходи!
Но она со всей силы ударилась телом об оседлавшего меня патрульного.
Мужчина упал на землю.
— Ах ты!.. — В его взгляде плескалась ярость, и он взмахнул дубинкой.
Хина тут же сложила руки и закричала: