Дивные пещеры
Шрифт:
Все же Леночка решилась войти в аптеку. Циц стояла за прилавком и разговаривала одновременно с тремя женщинами. Очевидно, об ограблении кассы, потому что, когда кассирша возникла на пороге аптеки, все четверо разом замолчали и воззрились на нее.
— Мне анальгину и примочки, — сказала Леночка.
Кумушки молчали, очевидно, потеряв дар речи от неожиданности. Потом Брехло закричала:
— Леночка! Бедненькая ты моя девочка! Да как же он тебя, мерзавец, разукрасил! А ты еще бегала к нему на свидания! Ворковали
— Он не называл меня ненаглядной, — сказала Леночка.
— Как же… Я ведь точно знаю, деточка, — даже обиделась Циц.
— Не называл! Дайте мне анальгину на примочки.
— Называл, да еще так громко! Я сама слышала! Ты, деточка, в голубеньком была в тот вечер, а на нем был серый пиджак.
— И называл, и за руку брал, — поддержали свою руководительницу кумушки. — Это точно. Все об этом знают. Что не целовались, то не целовались — тут врать нечего. Он вежливый был, какая его муха укусила…
— А почему он целоваться не хотел? — вслух удивилась Брехло.
— Скромный был.
— Вот и доскромничался. Разводным ключом по лицу живого человека.
— Можно сказать — невесту.
— Какая она ему невеста? Она к Мичурину от скуки ходила. Разве ей такой жених нужен?
— А чем плох Минаков?
— Скромный больно. Зачем ей скромный?
— Для разнообразия. И настоящий у нее был.
— Кто такой?
— Приезжий, говорят. Командированный…
— О, господи! Уж не тот ли, что в Пещерах заблукался?
— Может, и он. Я почем знаю?
Они совсем забыли про Леночку и трещали вовсю.
— Мне анальгину и примочку, — напомнила кассирша.
— Сейчас, деточка, бедненькая моя… — Циц-Брехло побежала к шкафу, но тут в ее кабинете зазвонил телефон.
— Одну минуточку. Это, наверно, корень валерьяны. Я жду корень валерьяны. Тебе тоже надо попить, деточка. Я тебе обязательно дай корня валерьяны.
Циц скрылась за дверью, однако через несколько секунд ее растерянная физиономия опять появилась в комнате.
— Перову… тебя, деточка… — прошептала Брехло.
— Меня? — удивилась Леночка. — Кто?
— Не знаю. Какой-то мужчина. Голос важный такой.
— Но откуда он…
— Кому надо, тот везде найдет, — сказала Циц убежденно.
Сильно недоумевая, растерянная Леночка прошла в кабинет заведующей, прикрыла за собой дверь На столе лежала телефонная трубка. Она выглядела загадочной, даже зловещей.
— Да… Я слушаю, — прошептала в трубку кассирша.
— Элеонора Дмитриевна? Говорите громче, — голос был далеким, глуховатым, она узнала его сразу,
— Да…, Я слушаю… Кто это?
— Старик.
— Старик? Это опять вы…
— Не повторяйте за мной.
— Что вам надо? Хватит надо мной шутить… Мне сейчас не до шуток…
— А
— Какие пиаст…
— Не повторяйте. Видите — я держу свое слово. Вы не сказали обо мне — и в награду пиастры. Я рассчитался с вами. Полный расчет. Но и дальше молчок, что видели меня. Иначе…
— Что «иначе»?
— Будет плохо.
— Мне и так плохо. — Слезы закапали из глаз кассирши на стол, заваленный рецептами и лекарствами.
— Ничего, — утешил Старик. — Все образуется. Он сделает все остальное.
— Кто он? Откуда вы… — Глаза Леночки сразу высохли.
— Я все знаю. Даже то, что сегодня вас допрашивала милиция. Спрашивала про меня, и вы не сказали. Вы честно заработали свои пиастры.
— Кто вы? Отвечайте… Я не верю…
Частые гудки.
Кассирша вышла из кабинета. Кумушки шептались. По их физиономиям было видно, что все четверо подслушивали.
— Вот, пожалуйста, деточка, пакетик, — сказала Циц сладким голосом. — С тебя шестьдесят три копейки. Пей на здоровье, деточка. Примочки надо делать на ночь.
Перова вышла не попрощавшись.
— Я сейчас, — бросила Циц-Брехло кумушкам. — Присмотрите тут. — И пошла следом за Леночкой, держась на расстоянии.
У ближайшего телефона-автомата заведующая остановилась, огляделась и, увидев, что вокруг пусто, поспешно юркнула внутрь. Затем она сняла трубку и набрала 02.
— Дежурный по городу младший лейтенант Кобчиков слушает! — тотчас же раздался громкий бодрый голос.
Циц прикрыла трубку ладонью:
— Говорит… Не важно кто… Только что Перова разговаривала по телефону с каким-то стариком… Наверно, это ее сообщник.
— Стариком? Алло! Алло! Почему вы молчите? — закричал Кобчиков.
— Да… Стариком… Целых пять минут…
— Алло! — взволнованно сказал Кобчиков. — Расскажите подробнее.
— Сейчас она будет проходить мимо вас — вот и узнайте подробности.
— Алло! Алло! Что вы опять замолчали? Как ваша фамилия?
— Больше ничего не надо? — усмехнулась Циц в трубку.
— Говорите. Я же все равно узнаю.
— Вы, молодой человек, еще слишком неопытны, чтобы узнать. Мало милицейской каши съели.
— Подождите, не кладите трубку!
— Будете звонить на телефонную станцию? Ха-ха-ха! — Циц рассмеялась. — Не тратьте драгоценное государственное время, младший лейтенант Кобчиков. Я из автомата.
— Я не буду вести протокол! — крикнул Кобчиков. — Минуточку! Вам нечего бояться! Я веду частное расследование!
— Быстрее, младший лейтенант, ведите свое частное расследование. Она уже подходит к вам.
Циц положила трубку, вышла из кабинки и заспешила к галантерейному магазину напротив. Там она стала у прилавка и, делая вид, что рассматривает разные побрякушки, принялась наблюдать за милицейским крыльцом.