Длительное убийство лорда Финдли (Доктор Пенн) / Проза.ру - национальный сервер современной прозы
Шрифт:
– Майлз, где мы?
Кэп молча отвернулся. Пенн пожал плечами, придвинул к себе чистый лист и взял перо.
В ту же самую минуту в Плимуте сержант Койн, закованный в кирасу, садился в экипаж лорда Финдли. На нем был также блестящий шлем с гребнем, металлические наручи без локтей и перчатки бычьей кожи с пластинками на пальцах. Он горько потел и проклинал тот день, когда произвел на лорда Мередитта впечатление бравого парня. Карета сильно накренилась, когда он во всем железе поставил на ступеньку левую ногу, а правую оторвал от земли. Его огромный рост требовал соразмерно больших и тяжелых доспехов. Вместе с палашом и мушкетоном Койн
Нанятый накануне кучер, который думал, что нашел хорошую и безопасную работу, крикнул лошадям, и карета медленно двинулась вперед. Койн протяжно вздохнул. «Адонаи, не хочу!» – закричал бы он, если бы теперь стоял у моста рыцарей, и к нему подошел шикарно одетый знатный незнакомец и спросил: эй, здоровяк, хочешь отличную работу?
Редкие встречные деревья отмеряли время, медленно уходя мимо окна. Час, другой, третий прошли в мучительном ожидании. Тяжкая тоска все крепче сжимала сердце. Что такое смерть? А успеет ли он осознать ее наступление? Там такие же тишина, темнота и беспамятство, как после сильного удара в лицо, или какие-нибудь другие?
На четвертом часу Койн, не переставая размышлять о небытии, задумался о том, как было бы неплохо сейчас переброситься с кем-нибудь в хэзэрд. На исходе четвертого часа он задремал, а на пятом часу проснулся с чувством сильного голода. Утром в Плимуте он не позаботился о еде в дорогу, а ведь было бы так хорошо сейчас взять за ноги холодную курицу, разломить и вгрызться в белое мясцо. Койн немного взбодрился и посмотрел в правое окно и в левое, не мелькает ли где-нибудь у дороги вывеска...
...Экипаж сильно тряхнуло, и дерево за окном остановилось. Очень близко за тонкой стенкой из шпона с обивкой раздался выстрел, и Койн ощутил сильную тупую боль в левом боку. «Что за...» - жалобно закричал кучер. «Стой, ничего не делай!» - отозвался из внутренностей кареты сержант, опасавшийся, как бы возница не принялся понукать лошадей и они не утащили свое тягло прочь от преследования. Не то было в планах Мередитта. Сержант взял немеющими пальцами кремниевый пистолет с двумя замками, заряженный двумя пулями, и высунулся в окно. Позади экипажа стоял стрелок – пистолет в его руке еще дымился. При виде Койна он от удивления подался назад. Наивно уверенный, что выстрелит наверняка, он не позаботился о том, чтобы закрыть лицо или замаскироваться, почему и был тотчас узнан.
– Пимблтон! Ах ты крыса! – прохрипел Койн и выстрелил в его сторону раз и другой. Лошадь огорчилась и рванула с места так, что вторая пара колес экипажа переехала через толстую ветку, ставшую причиной остановки. Сержант откинулся на спинку дивана, выронил пистолет и стал ждать, когда потемнеет в глазах. Прошло несколько минут. Боль в боку по-прежнему ощущалась, но не возрастала, зато чувство голода становилось все сильнее. Он не без труда отвел закованную в железо левую руку и пощупал бок (в железе осталась небольшая вмятина), а в диванном ворсе нашел сплющенную пулю, поднес ее к глазам и рассмеялся. Смеялся он негромко, но долго не мог остановиться. Чуть больше пороха или чуть меньше расстояние, и все. Все! Ха-ха-ха!
Лорд Мередитт ожидал возвращения Койна. Несколько дней с отъезда сержанта в Плимут его суверен никуда не выходил и никого не принимал. 16 июня, в день, когда Койн должен был добраться до столицы, лорда осадил Чейниус из палаты общин. Он стал добивался встречи с самого утра, но Мередитт не поддавался. Явление Чейниуса очевидно находилось в прямой связи с искусно распущенным слухом о том, что Финдли вернулся на родину. Сам визитер не мог быть заказчиком, но заказчиком, несомненно, был подослан. Грубо выставить его было бы подозрительным, но согласиться на встречу — значило рисковать надежностью секрета. Сэр Юэн считал поистине хитроумной свою
Прошел час, другой. Солому из-под двери стало выметать на лестницу. Палка от чучела стояла уже полностью голая, рядом – палаш, воткнутый в пол острием. Лорд сидел на краю стола, смотрел в окно и боролся с чувством голода. Наконец он шумно поставил ноги на пол, подкрался к двери, приоткрыл ее, высунул голову и стал ждать, когда мимо пройдет кто-нибудь из домашнего персонала. Шнур от внутреннего колокольчика он случайно перерубил, и произошло это не сегодня.
Долго никто не показывался. В конце коридора открылась дверь комнат леди Мередитт – сэр Юэн тут же исчез из проема и захлопнул створку. Громкие каблуки леди Мередитт прошли мимо двери, и цок их стих в коридоре левого крыла. Лорд снова высунулся. Первым мимо прошел главный по лошадям, верный слуга по имени Опасный. Он служил в доме с рождения, был десятью годами старше Юэна, потому тот его трезвым не помнил. Опасный шел по дому медленно и торжественно, зная, что ему некуда спешить и нечего опасаться. Пока лорд не обратился к нему, он даже ухом не повел.
– Пст! Ты что, меня не видишь? Надрался? – шепотом позвал сэр Юэн.
– Слегка, – Опасный остановился и повернулся к нему медленно, как перегруженный флейт. – Доброе утро, милорд.
– Какое утро! Совсем уже! – зашипел Мередитт, – У тебя сухарика нету?
Опасный медленно повел головой влево и вправо.
– Скажи, чтобы Чейниусу к чаю ничего не подавали, даже тостов. А то он еще сколько угодно просидит. Понял? Ты там передай!
Ответом Мередитту был долгий печальный взгляд.
– Что такое? – сэр Юэн так встревожился, что перешел с шепота на обычный голос.
– У него с собой ветчина и булочка, – зычно сообщил Опасный. – Сейчас сидит и жрет.
Мередитт громко призвал нечистого.
– А когда не жрет, тогда читает. У него вот такая книга, – Опасный показал толщину книги пальцами. – Называется «Путь паломника», я видел.
– Да хоть бы и «Тору» свою... – заорал сэр Юэн, но тут же осекся и повторил шепотом: – Да хоть бы и «Тору» свою притащил, мне плевать! И я просил меня не беспокоить!
На этом он с треском захлопнул дверь, Опасный развел руками и пошел дальше своей дорогой.
С минуту лорд мерил шагами комнату, еще несколько раз глянул в окно, затем решительно пригладил волосы, накинул сюртук прямо поверх белья, с грохотом сбежал вниз по лестнице и крикнул из гостиной:
– Дорогой Чейниус, проходите же! Что вы там притихли как бедный родственник! Не стесняйтесь, у меня без церемоний!
Из передней, заставленной разноперыми стульями, не слишком быстро и не слишком медленно, улыбаясь не слишком подобострастно, но и не слишком официально, вышел Чейниус. Страницу «Пути» он держал, заложив жирным от ветчинки указательным пальцем правой руки. Встретившись взглядом с Мередиттом, он с видимым сожалением убрал палец и протянул руку для пожатия, книгу же положил на столик у диванов – столик качнулся.