Для метро
Шрифт:
Теперь я был взрослым. Я снова тонул. Вот только не знал, куда плыть.
Кстати, тот камень со дна – он высох и оказался обычным булыжником. Досадно было бы подохнуть из-за него. А из-за чего нет? Пожалуй, теперь уже всё равно.
«Пршишти станица – Староместска» – пропел женский голос, искалеченный динамиком.
Мне всегда было неуютно находиться в замкнутом пространстве с незнакомыми людьми. Так и тянет с каждым поздороваться и тяпнуть стременную! Проверенно – не работает, увы. В большинстве своём
На Староместской зашла невысокая, стройная девушка, в синих джинсах, чёрном пальто. На шее сбившийся вязаный шарф в цвет штанов. Пройдя по вагону, встала передо мной. Я покосился на свободное место рядом. Состав тронулся, она толкнула меня коленом, я поднял глаза.
– Привет!
– Привет.
– Я даже не удивлена, что ты русский. Турист?
– Нет. Я живу здесь. Теперь.
– Давно?
– С месяц.
– Значит, почти турист! – усмехнулась она.
– Ну, не скажи! Ты сама где была?! Карлов мост, Вышеград, Староместская???
– Не уверена.
Я чуть подвинулся:
– Присаживайся.
Она смотрела на меня сверху вниз из-под копны светло-русых волос, рассыпавшихся по лицу.
– Ты не маньяк?
– Не уверен.
– Тогда ладно, – она буквально обрушилась рядом.
Вагон чуть покачивался, напротив сидели гордые чешские старушки.
– Ты покажешь мне город, как знаешь его ты?
– Мы на «ты»?
– А разве нет? – ты искренне удивилась.
– Пожалуй, да.
– Что «да»?
Я рассмеялся:
– И покажу, и на «ты».
– Вот и хорошо. Ненавижу условности.
Расстояния между станциями в Праге небольшие. Очень скоро чарующий голос безвестной чешки объявил: «Укончите просим выступ а наступ, двержи се завирае. Пршишти станица – Музеум».
– Тогда рассиживаться нам особо некогда. Даже поговорить пока толком не успеем. Сейчас прыгаем на «линку с» и вперёд!
Вот и Музеум.
– Пошли, – я встал, подал тебе руку. Твоя ладонь была прохладной и слегка влажной.
Мы перешли на Музеум ветки С и остановились на островке перрона. Оглядевшись, ты заметила:
– Отвратительная станция!
– Трудно поспорить, – нас окружал гранитный склеп.
– Плохо, когда архитектор не любит людей.
– А ты любишь? – слегка капризно, но без намёка на кокетство.
– Я не строю станций метро в самом волшебном городе на земле!
– Забавно, – ты рассмеялась, и сразу подошёл поезд, отмеченный красной полосой вдоль всего состава.
Очень просто: красная полоса – красная ветка.
Сели рядом и молчим.
– Что ты читаешь?
– Кастанеду.
– Неожиданно! Странный выбор для девушки. Практикуешь?
– Что за примитивный мачизм? А где мне найти дона Хуана, Тем более, дона Хенаро, когда вокруг одни
– Впервые слышу это от женщины. Я имею в виду «Кастанеду». Большинство уверено, что это слово означает «погремушки».
– Тебе не везло с женщинами…. Но месяц назад и я назвала бы что-нибудь другое.
– Вовремя мы встретились.… А что было бы ответом месяц назад?
Ты на секунду задумалась.
– По-моему, тогда был Гессе «Степной волк». Или Фаулз «Волхв».
– Снимаю шляпу, – я склонил голову.
Ты удивила меня. Удивляла и после. И сейчас удивляешь.
– А ты что читаешь?
– Довлатов. Мне, знаешь ли, ко времени.
– Мастер блестящих банальностей, кажется?
– Он не обижался на это. Здесь всё банально.
– Его приятель Бродский всё-таки сумел как-то…
– Не знаком.
– С ним сложно познакомиться! Но пишет – гениально:
Ты поскачешь во мраке по бескрайним холодным холмам
вдоль берёзовых рощ, отбежавших во тьме, к треугольным домам,
вдоль оврагов пустых, по замёрзшей траве, по песчаному дну,
освещённый луной, и её замечая одну.1
Ты читала стихи громко, нисколько не смущаясь посторонними, а вот я почувствовал себя не в своей тарелке. Стало неловко, как будто меня публично втянули во что-то постыдное.
– Каково? – ты вела себя настолько естественно, что я со своей неловкостью ощутил себя провинциальным чурбаном.
– Прекрасные стихи.
В самом деле, почему материться на людях удобно, а говорить о Бродском – нет?
Так мы и добрались до «Розтили», станции в конце красной ветки на восточной окраине Праги. Выйдя, ты опять огляделась.
– Как в подземном переходе. Здесь все станции такие … некрасивые?
– До московских им, конечно, далеко. Большинство – невзрачны, некоторые – просто убоги. Но есть такие, каких больше нет нигде – Райска заграда, например.
– Съездим, посмотрим?
– Сейчас?
– Ну, да!
– Но ты же хотела увидеть Прагу, как её вижу я! Мне казалось, неплохо бы выпить за знакомство в месте, где не услышишь криков «зерр гутт!». Да и перекусить слегка.
– Ах, да…,– ты поморщилась. Задумалась, наклонив голову. В такие минуты ты всегда не здесь, можешь даже не услышать, что тебе говорят. Иногда это жутко раздражает. – Давай пиво…. Но ведь ещё рано, мы можем успеть, правда?
– Успеем, конечно…. Но я совсем не ожидал такого горячего интереса к пражскому метрополитену!