Для спящих ночь, для стражи день…
Шрифт:
Борьба была короткой и отчаянной. Симона явно была сильнее и отличалась полной бесцеремонностью. Не думая о последствиях, она оттолкнула Элен с такой силой, что та упала на пол.
Хотя Элен ничего не повредила себе, прошло некоторое время, прежде чем она смогла убедиться в этом. Потирая затылок, ушибленный при падении, Элен услышала, как щелкнул замок двери, и поняла, что попала в западню.
Глава 18.ЗАЩИТНИКОВ ВСЕ МЕНЬШЕ.
Элен вскочила на ноги и подбежала к двери, хотя понимала: предпринимать что-то уже поздно.
Элен сделала это, зная, что все равно никто не придет: звонок был проведен в полуподвальную гостиную рядом с кухней, и его звук мог послужить лишь приятным аккомпанементом к храпу миссис Оутс. Но если бы даже она и проснулась, то принципиально проигнорировала бы вызов, ибо это не входило в ее обязанности. Ей так много приходилось делать в течение рабочего дня, что она была вынуждена из чувства самосохранения стоять на страже своего короткого и тем более дорогого для нее досуга. Элен вспомнила, как однажды, услышав звонок, на который никто так и не явился, миссис Оутс спела ей и собственному мужу: «Звонит из ада колокол: дин-дон, дин-дон, дин-дон. Тебя, мой милый, не меня, зовет зловещий звон».
Очень скоро Элен убедилась, что миссис Оутс и в этом случае не намеревается изменять своим правилам. Она перестала судорожно нажимать на кнопку и смирилась с мыслью, что ей придется ждать.
Вначале она нашла себе занятие — получив возможность удовлетворить свое любопытство, Элен начала рассматривать наряды Симоны и ее многочисленные туалетные принадлежности. Однако провести это обследование с обычным интересом она не могла: каждая пара шелковых чулок, каждая баночка румян напоминала ей о Симоне. Та была под открытым небом, во власти бури, подхлестываемая огнем желания, которое принимала за всепоглощающий костер страсти.
Элен старалась яснее представить себе эту женщину — продукт роскоши, избалованную неврастеничку, абсолютно бесполезное существо. Она привыкла еще с пеленок, что предупреждалось каждое ее желание и удовлетворялся каждый каприз. Ее держали под стеклянным колпаком, чтобы сохранить от грубого прикосновения жизни.
Но сейчас, может быть, ужас подползает к ней все ближе, сейчас, когда стеклянный колпак разбился и она оказалась беззащитной перед лицом реальности. Вместо рук, протянутых к ней, чтобы оградить ее от зла, она может увидеть другие руки, которые будут угрожающе тянуться к ней. Она позовет на помощь, но впервые в жизни ее голос не будет услышан.
Такое видение стояло перед глазами Элен, когда она думала об опасности, угрожающей Симоне. Элен сделала все, что было в ее силах, но все же ее не оставляло чувство вины. Чтобы иметь возможность оправдаться, Элен стала вспоминать, как все произошло.
Когда
— Кто-то нарочно запер меня, — прошептала Элен.— Кто? И для чего?
Она могла только предположить, что сестра Баркер вышла в коридор, привлеченная шумом. Если она поняла, что происходит, то могла в приступе ревности запереть Элен, чтобы потом обвинить ее в беспомощности.
И вдруг Элен осенило, правда несколько поздно: миссис Оутс сказала ей, что во всех дверях «Вершины» установлен один и тот же замок. В таком случае ключ от смежной комнаты Ньютона мог подойти к двери спальни.
Элен с трудом вынула заржавевший ключ. Нашла масло для волос, которым пользовался Ньютон. Но прежде чем смазать ключ маслом, она решила проверить, подходит ли он к двери спальни. Взялась за ручку, и вдруг та повернулась у нее в руке, и дверь распахнулась. Полуоткрыв рот, Элен оглядела пустую площадку.
— Вот это да! — выдохнула она.
Боясь окончательно лишиться расположения хозяев, Элен быстро сбежала по лестнице, чтобы поднять тревогу. Она убедилась в том, что стала жертвой розыгрыша или чего-то похуже, но доказать это было совершенно невозможно.
Девушка решила, что с ее стороны разумнее всего будет выслушать выговор и смолчать. Но у нее не потребовали никаких объяснений. После ее торопливого рассказа о бегстве Симоны семейство Варрен выступило единым фронтом, пытаясь спасти положение.
Когда профессор, мисс Варрен и Ньютон переглянулись, сходство между ними было поразительным. Их тонкие породистые лица с легкой печатью вырождения конвульсивно подергивались, челюсти сжимались, словно стальные пружины капкана. Только теперь Элен поняла, как сильно они чувствуют и как умеют сдерживать свои эмоции.
Несмотря на то что высокий голос Ньютона несколько раз срывался, внешне он был спокоен, как будто разговор шел о погоде.
— Вы говорите, мисс Кейпел, что она ушла в бар к Райсу? — спросил профессор.
— Да, — ответила Элен, стараясь не смотреть на Ньютона, — я пыталась задержать ее, но…
— Понятно, понятно… Вопрос Ньютон в том, кто пойдет за ней, ты или я.
— Конечно, я, — сказал Ньютон.
— Нет, дорогой, — вмешалась мисс Варрен. — Твой отец сумеет лучше повлиять на нее. К тому же ты должен быть здесь.
— Вам ничего не угрожает, — сказал Ньютон, — а Симона страшно рискует.
Профессор положил руку ему на плечо, пытаясь успокоить, и Элен заметила, что тонкие узловатые пальцы профессора немного дрожат.
— Я разделяю твои чувства, Ньютон, — произнес профессор. — Но я думаю, что вряд ли этот… маньяк болтается сейчас где-то под дождем. Если он не вернулся к себе домой, то нашел убежище в каком-нибудь амбаре. Я уверен, что Симона без всяких приключений доберется до Райса.
— Приятная перспектива, — Ньютон закусил губу.— Тем больше причин для ее мужа быть вместе с ней.