Дмитрий Кантемир
Шрифт:
– Государственные дела… – Кантемир поднялся из-за письменного стола.
– Сегодня жду с самого утра, – прервал его турок. – А когда меня наконец впустили – отобрали оружие! Откуда при твоем дворе такие обычаи, Кантемир-бей? Откуда?
– Видно, ты давно не был в Стамбуле, – ответил Кантемир, – и забыл турецкую пословицу: в поле – оружие, в доме – разум.
Измаил-паше пришлось проглотить пилюлю. Он молчал, лихорадочно подыскивая достаточно колкий ответ. Не найдя такого, решил сразу взять быка за рога:
– Почему мне до сих пор не присланы
– Потому что на «виновных» нет никакой вины.
– С огнем играешь, Кантемир! Твои подданные убили одиннадцать правоверных. Это неслыханное преступление! Это – бунт! Виновники должны быть жестоко наказаны. Клянусь аллахом! Их следует предать позорной казни. Таково мое мнение. И мое решение!
– Решение о жизни и смерти моих подданных принимаю я, – спокойно ответил Кантемир. – Я, и только я.
Господарь сел и стал собирать бумаги, разбросанные по столу. Измаил-паша хотел тоже сесть, но в комнате не было больше ни одного стула.
Снаружи прогремел еще один залп. Паша вздрогнул и оглянулся.
– Кантемир-бей всегда предпочитал книги. Но в последнее время, как мне кажется, предпочитает оружие, – съязвил он.
Кантемир пристально и словно бы удивленно посмотрел на пашу. Усмехнулся.
– О том, что происходит в мире, а тем более в их собственной стране, турки всегда узнают последними.
– Не понимаю, – растерянно пробормотал Измаил-паша.
– Великий везирь сосредоточивает войска под Адрианополем. Мир с Россией нарушен. Война началась…
– Хорошо, что ты укрепил подходы к реке, Измаил-паша. Хорошо, что вырыл рвы вокруг крепости. Хорошо, что отремонтировал стены. Все это хорошо, но…
Они проходили мимо крестьян, работающих на укреплениях Бендер, мимо надсмотрщиков-янычар, следивших за ходом работ. Карл XII шел, прихрамывая, впереди. За ним следовали барон Гротхусен и другие шведские генералы. Свиту замыкал сераскер. Он изо всех сил старался держаться поближе к Карлу, но безуспешно: ему мешали полы длинного халата, в которых он все время путался, и шведские генералы, суетливо поспешавшие за своим королем.
Против крепостных ворот, на возвышенности, король остановился, поднес к глазам подзорную трубу и стал осматривать противоположный берег Днестра.
Запыхавшийся сераскер подошел к нему:
– Я упустил что-нибудь, ваше величество?
– Нет, – ответил Карл, не отрывая от глаз подзорную трубу. – Ты ничего не упустил. Но все, что ты сделал, – ты сделал зря!
– Почему? – встревожился Измаил-паша.
– Да потому, что Петр не отважится осаждать Бендеры.
Сераскер облегченно вздохнул.
– Я тоже так думаю. Подобные крепости не часто встречаются.
– Нет, не стены испугают царя. И не число твоих воинов. Царь побоится меня. Моего присутствия в этих стенах.
Измаил-паша прикинул, что ему выгоднее молча проглотить обиду. Он только поежился и, подавляя раздражение, спросил:
– Но если царь не дерзнет перейти Днестр здесь, где же он его перейдет?
– Я
– Почему под Сороками?
– Потому что Сорокская крепость меньше и обороняется не турками, а молдаванами.
– Молдаване тоже умеют оборонять крепости. Мы могли убедиться в этом. И к тому же они нам преданы.
– Я думаю, что на этот раз они не будут вам преданы. А если будут, значит, они глупцы! История предоставляет им великолепную возможность избавиться от вашей тирании.
Измаил-паша стал чернее земли, но и на этот раз вынужден был смириться с наглостью высокого гостя.
Карл засунул подзорную трубу в карман поношенного камзола и направился к крепостным воротам. Паша преградил ему дорогу.
– Еще один вопрос, ваше величество…
– Слушаю.
– Мы, турки, не очень-то хорошо знаем русских, не то что вы, шведы. Что это за люди и каковы они в битве?
– Дикари, – пренебрежительно бросил король. – Варвары, только-только вышедшие из лесов. Военной наукой они не владеют…
– Но если они дикари и ничего не смыслят в военном деле, – перебил его Измаил-паша, – то как удалось им разбить вас под Полтавой? Вас, самого выдающегося военачальника среди гяуров?
Карл XII изменился в лице, пробормотал что-то невразумительное, потом крикнул:
– Числом они разбили меня, а не умением! Только числом! – И, взбешенный, весь дрожа от ярости, заковылял к воротам. Генералы поспешили за ним.
Измаил-паша удовлетворенно поглаживал бороду. К нему подошел командир янычар.
– И надо тебе было наступить ему на любимую мозоль! Или не знаешь, каким влиянием пользуется этот беглец из-под Полтавы у нашего высочайшего султана?
– Знаю.
– Знаешь, так терпи. А то накличешь беду. Еще месяц-другой, и он уберется восвояси.
– Ради того, чтобы он убрался из моей крепости, – вздохнул сераскер, – я готов даже врагу открыть ворота! – Он замолчал. Вдруг лицо его прояснилось. – А все же король гяуров дал мне хороший совет! – воскликнул он.
– Какой?
– Прогуляться. Седлайте коней! Мы едем в Сороки.
Первыми заметили турок каменщики на строительных лесах. Они приостановили работу и крикнули солдатам, что отряд приближается. Солдаты, работавшие на укреплениях рядом с мастерами, побросали инструмент и кинулись за оружием.
Взревели и смолкли трубы.
Ворота в Сорокскую крепость были открыты. Дорога, ведущая к ним, – свободна.
Турки ехали с музыкой. Впереди конного отряда скакал галопом сам сераскер Бендерский. Но возле крепости отряду преградили путь телеги с камнем и крестьяне, разгружавшие эти телеги. Ряды турок расстроились, сотники отстали от сераскера. Измаил-паша проскакал в ворота Сорокской крепости, и они тут же с грохотом опустились за его спиной, отделив от отряда. Двое солдат взяли лошадь сераскера под уздцы и повели во двор, заполненный солдатами. На стенах теснились крестьяне из окрестных сел.