Дневник библиотекаря Хильдегарт
Шрифт:
Вернувшись домой, муж, естественно, стал жену избивать. Алексей в трусах и с букетом акаций бегал от него из комнаты в комнату и пытался её защитить.
Эксперт входит в зал уверенной походкой в очках и твёрдо останавливает глаза на судье.
При сопротивлении он сломал мёртвому телу ключицу и левое запястье, после чего скрылся в троллейбусе и исчез из поля свидетелей.
Заметив на скамейке откинувшийся труп,
Узнав, что в прошлой жизни Серафима была мужчиной, чему даже имеются фотографии, жених ударил её ногой в лицо, но не тут-то было.
От негодования и ужаса подобного зрелища свекровь впала в амнезию, из которой её с трудом удалось вывести с помощью нашатыря.
2007/03/07 Вавилонская библиотека
Разговоры по библиотечному телефону (в пролётах между лестницами)
— Фашисты? Это они-то – фашисты? Да брось ты, честное слово! Разве теперь найдёшь где-нибудь нормальных фашистов?
***
— А в конце он застреливается. Да! Не закалывается кинжалом, это тебе не «Театральный роман». Именно застреливается – это очень важный момент, ключевой, смыслообразующий… Как это – не из чего? Что значит – где он в электричке возьмёт пистолет? Да, боже мой, где угодно! Там же ходят люди, торгуют… ну, разными вещами, там, для хозяйства… Ну, как это – нет в реквизите пистолета? А что у вас вообще есть, в таком случае?.. Ладно. Хорошо. Пусть пока стреляется из чего-нибудь другого, что окажется под рукой. А я завтра приеду и сам во всём разберусь.
***
— Представляешь, я ей говорю: «Вы мне не дали “Историю римского права”» А она мне: «Как – не дала? Да вот же она, у вас в руках. Вы же подошли, чтобы мне её вернуть». Я говорю: «Да. Я хочу её вернуть. Но это же ничего не меняет. Вы же мне её не дали». Тогда она, прикинь, забирает у меня книжку, потом опять протягивает и говорит: «Возьмите, пожалуйста». Издевается, понимаешь? Наглые такие все… Я говорю: «Мне не нужна эта книга. Я её уже сдаю. Просто я хочу понять, почему я её не получил?» А она, прикинь, улыбается и молчит. Наглая такая, вообще... Я в следующий раз жалобу напишу. Вот не пожалею времени и напишу. А то совсем обнаглели!
***
— В первый раз вижу словарь, который наоборот издавался. Что? Ага, я сам обалдел. Представляешь, первый том издан в 1914 году, второй – в 1856, а третий – вообще в 1799! Почему они с конца начали, интересно?
***
— Хорошо тебе! Гуляешь себе там по Булонскому лесу, по Елисейским полям… Рогалики кушаешь с шоколадом. А я тут, как дура, в Иностранке торчу, уже четвёртый час. Всё, не могу больше! Сейчас все книги сдам и где-то минут через сорок буду у тебя! Только в парикмахерскую по дороге заскочу,
2007/03/11 всякая ерунда
На синей от неба мостовой, под утренней ледяной корочкой, размокал чей-то пятёрочный дневник. Во дворах нежно и головокружительно пахло талым снегом, искусственными мимозами, дымом, апельсинами и кошачьей мочой. И очень не хотелось думать о мокрых ботинках. Что, собственно, о них думать? – мыслью же их не высушишь и не согреешь. Лучше думать о том, что пора, наконец, что-то серьёзно и круто изменить в собственной жизни.
Например, завести дегу. У дегу хвост с кисточкой – ещё длиннее, чем мой собственный. Люди, у кого-нибудь из вас есть дегу? И кто-нибудь знает, чем его кормить и где в нём правильно делать ударение?
2007/03/13 дети
Денис
На новогоднем утреннике
Воспитательница (безрадостно-бодрым голосом):
И вот она, нарядная,
На праздник к нам пришла…
Денис (громко, с большим энтузиазмом):
И нанесла удар свой
Ножом из-за угла!!!
***
Гуляем возле Донского монастыря. Денис смотрит на кирпичи, открошившиеся от стены.
— Как ты думаешь, - (Вздыхает, трогает кирпичную пыль ладонью и осторожно пробует на вкус кончиком языка), - как ты думаешь, этот камушек добровольно отколупнулся или его кто-нибудь оторвал от стенки?
***
— А я вчера был деревом целый день.
— Каким деревом?
— Таким. Ну, маленьким. Берёзкой.
— И как тебе было… деревом?
— Пло-охо. Стоишь целый день, как будто в угол поставили. И мокро ещё. Я же по пояс был в талой луже. И птички на ветках очень щекотно сидят.
Поневоле поверишь, что этот малолетний Талиесин и вправду был целый день берёзкой!
***
Сидит с ногами в кресле, держит перед собой толстый том «Великие мыслители XIX – XX столетий» и сосредоточенно отвешивает щелчки портрету Ницше.
— За что ты его так?
— (Сумрачно) Уж знаю, за что.
— Да ты хотя бы знаешь, кто это такой?
— Знаю. (Задумывается). Фридрих один.
— Ну, допустим, Фридрих. А дальше как?
— А дальше я на его книжку чёрную компот пролил… Нечаянно.
— Ничего себе! Ты же на него компот пролил, а не он на тебя. За что же ему щелбаны? По идее, тебе же надо надавать, а не ему.
— А мне уже надавали.
2007/03/15 Поколение next