Дневник инока
Шрифт:
2 декабря 1949 г.
Дорогая Т[атьяна] Б[орисовна]!
Посылку получил. Глубоко благодарю. Весьма интересно мне слышать хронику последних лаврских событий из Ваших уст.
В"Божественной любви" [113] я скомбинировал все, что люблю более всего на свете, чем живу и во что от глубины души погружаюсь. Жалко, что это начало работы не смогу продолжить, хотя, благодарение Богу, успел за 2,5 года кое-как оформить эти вопросы. Как хотел бы я еще послужить людям централизацией самых дорогих христианских чаяний в каком-либо очерке или этюде. К сожалению, в 1949 году не пришлось работать в этой сфере. Так угодно Богу и, видимо, так спасительнее для меня. При всем том настоящая
113
Тема магистерской диссертации отца Вениамина, защищенной в 1948 г. в МДА.
Квартира моя не тихая, а шумная из-за того, что хозяйка квартиры — старушка очень общительная с немцами, так как сама немка, и просто не знаю, куда преклонить главу в момент прихода к ней гостей. Русские в поселке есть, но я ни с кем не знакомлюсь, боясь языка людского. В следующий раз пошлите мне немного рыбы, гречн[евой] крупы, писчих перьев, зубн[ой] пасты, химических] карандашей шт[уки] три и верхнюю рубашку, серую, с карманами, как бывает в гимнастерках. Нужна смена ввиду стирки. Кланяюсь о[тцу] Т[ихону], кроткому и смиренному собрату во Христе. Христос посреде нас да пребудет всегда.
1 января 1950 г.
Дорогие Т[ихон] Т[ихонович] и Т[атьяна] Б[орисовна]!
Благодарю за родную теплоту и искреннее доброжелательство. Я все получил от Вас 16–го янв[аря]. Спаси Вас Христос. Первым долгом спешу поприветствовать дорогую Т[атьяну] Б[орисовну] с днем Ангела и выразить то же пожелание, какое предношу себе: всегда быть готовой предстать пред Божие лицо. Жизнь коротка, нить жизни тонка, вот–вот порвется… Надобно исповедью вычистить все прошлое, недоисповеданное, неоплаканное и далее всегда болеть сокрушенно, без уныния и тоски только, — болеть о текущих своих немощах: быстрой чувствительности и болезненной при встрече всего неожиданного в жизни; об остатках земного, что Вы и не любите, но о чем дает Вам знать природа Ваша. И Бог не оставит без внимания Вашего сокрушения, в самое сокрушение вложит тихую радость и кроткое утешение.
В Псалтири за последний месяц я подчеркнул несколько выражений, которые полны богатейшего сокровенного смысла, о котором желал бы когда-либо поговорить.
В горе своем за последний год одно только чувствую, что при тяжких переживаниях душа действительно имеет в Боге не только близкое Существо, не только единственного Отца, но и основу самого бытия. И когда накапливаются тяготы дня, при обращениях к Нему всегда чувствуется стояние пред Живым, внимающим Существом и всеблагостным Утешителем. И после обращений к Богу в жгучих печалях становится понятным, каким образом, когда"мы в Нем, Он в нас", то есть тогда состояние молящегося похоже на настроение дитяти, покоящегося на груди матери.
Теперь немножко поговорю с дорогим о[тцом] Т[ихоном]. Я до сих пор скорблю о том, что еще не уяснил себе библейской мысли по многим вопросам, связанным со спасением. Например, понятия"спасение"и"Вечная Жизнь"только теперь выясняются на основании самостоятельного анализа библейского текста для моего сознания и сердца. Далее хотелось посмотреть, каков текстуальный смысл понятий"искупление","примирение","оправдание"по Библии. И после интересно посмотреть, что даст библейский текст по вопросам библейской антропологии. Я с удовольствием послушал бы речь о[тца] Всеволода [114] , хочется поучиться добру, так как я все еще по малоуспеваемости не выхожу из приготовительного класса жизненной школы. Как хочется узнать путь Божий лучше, жизненно, от существа до частностей. Вы счастливы тем, что можете пользоваться литературой и сокровищами духовного опыта чрез беседу с о[тцом] Всеволодом. Господь да сохранит Вас в путях Вашей службы на многие годы.
114
Протоиерей Всеволод Дмитриевич Шпиллер (1902–1984), сын киевского архитектора, кадет, в 1920 г. ушел с Белой армией в эмиграцию, жил в Болгарии. Женившись, принял священнический сан (в 1934 г.). По благословению архиепископа Серафима (Соболева; 1881–1950) вернулся в 1950 г. в Россию, был инспектором Московской духовной академии, затем назначен настоятелем Николо–Кузнецкого храма в
Пока кончаю. Кланяюсь А. П. и С. С [115] .
16 января 1950 г.
Дорогой и незабвенный батюшка о[тец] Т[ихон]!
Спасибо за Ваши молитвы и доброту ко мне. Я глубоко чувствую отношение ко мне всей Вашей семьи и от переживания этой искренней любви неодинок. А что касается моего положения, то на это святая Божия воля, которая меньшим горем избавляет от какого-то большего несчастья. Но для меня очень трудно держаться от охлаждения и упадка духа при множестве подробностей обстановки, которая меня искушает. Предо мною теперь особенно ясна разница бывания"под кровом Божиих крил"и вне их — при тайной помощи Божией. Я ведь — одна немощь и должен внутренне делать волевые повороты вопреки внешним впечатлениям; это нелегко.
115
С. С. — духовная дочь о. Вениамина и соседка по дому Т. Т. и Т. Б. Пелихов.
Мне пришла мысль просить Вас написать Вашу автобиографию в той ее части, которая могла бы быть назиданием для читающего ее. А сам я глубоко сожалею о том, что не могу более поработать в централизации из христианства всего того, что поднимает сердце и делает его Божиим. Не нужны здесь пышные слова, а ценны выношенные в опыте души краткие и ясные изображения ценности тех даров, которые сообщает доныне Господь, чтобы при всяком воспоминании о них можно было бы всей душой подняться к Богу. Я пока остаюсь с одними желаниями такого труда. Прошу продлить поминание меня, чтобы силой Божией не упасть мне. Желаю Вам нерушимой радости и мира в Боге. Мысленно лобызаю Вас братски.
20 января 1950 г.
Дорогая Т[атьяна] Б[орисовна]!
Отправленную Вами посылку я получил сегодня, 20 янв[аря]. У нас были снежные заносы и связь с центром приостановилась. Глубоко благодарю за теплую любовь, которую вижу и чувствую даже в каждой детали упаковки, не говоря уж о содержании, что меня много утешает.
В своих чаяниях я как-то ослаб (разумею надежды на приближение к Вам по месту жительства). Видимо, придется осесть. Служебно–светски я до сих пор еще не могу самоопределиться, встречая veto [116] . Квартирно также остаюсь на"базаре"и в"искушениях". Но от холода не страдаю. Если мне придется застрять длительно, я попрошу Вас, вместо разлезающейся телогрейки — "моего пальто", принимая в расчет мой рост, сделать мне черную телогрейку с застегивающимся на крючке воротником, чтобы не было холодно. Моих родных деточек К[атю] и С[ережу] благодарю за выражения их детской памяти о мне. Они и Ваши и мои по промысли–тельному устроению Божию. Желаю С[ереже] продолжать радовать папу и маму поведением и успехами, как это было пред Рождеством, а К[ате] желаю мужественно переносить недомогания и не ослабевать. Спасибо Вам за все. Христос с Вами!
116
Veto (латин.) — запрет.
20 января 1950 г.
Дорогая Т[атьяна] Б[орисовна]!
Спасибо за сообщения о Лавре и об арх[имандрите] Иоанне–экономе. Уехал ли от Вас гость? В расстройствах Ваших не унывайте. Характер нескоро переделывается. Тысячи сокрушений все же не остаются без плода. Непременно зерно добрых желаний у Вас прорастет и родится плод изменения. Как в дереве созревание плодов имеет место по истечении установленного Богом срока, так и в нас, болеющих о своем несовершенстве и немощах, плодоношение исправления происходит в срок, предвиденный Господом к нашей пользе.
Я — в прежнем положении и испытании… До сих пор нет возможности устроиться мне на конторскую работу. А о другой работе по специальности пока и не мыслю. В одиночестве одна отрада — Божие слово… Отцу Тихону глубоко кланяюсь. Вы знаете, что еще на земле утешает? Это чувство тех расположений, которые к тебе кто-либо имеет. Так и я, чувствуя любовь о[тца] Тихона, Вашу и деток, как будто отдыхаю в родном кругу. Благодарю Вас за все. Господь да хранит Вас.
А[рхимандрит] В[ениамин]