Дневник лабуха длиною в жизнь
Шрифт:
Дверь со стороны двора не запиралась. Через нее выносили мусор. Мы тихонько зашли. Общежитие спало. Было тепло и пахло жареной картошкой. Поддерживая Иру, я медленно поднялся с ней на третий этаж к ее комнате. Она взялась за ручку двери. Молча постояли с минуту. Ира посмотрела на меня осмысленным взглядом:
– Пока.
– Пока.
Она скрылась за дверью. Я еще посидел на лестнице минут пять и потопал домой. На проходной дежурная спросила:
– Чого так пизно?
– Уроки делали.
Как ни странно, ни я, ни она не заболели. Это
Не выдержав, я зашел к ней в общежитие. Вызвал в коридор поговорить.
– Что хочешь?
– Ира, насупив брови, сложила руки на груди.
– Хочу спросить, как тебе понравился наш цирковой номер на старой водосточной трубе?
– Два идиота!
– Тут я с тобой согласен, - улыбнулся и обнял ее.
Она не сопротивлялась. Мы помирились.
Моя!
Второй наш Новый год встречали в компании студентов в общежитии. Без десяти двенадцать мы опять поссорились. Ира выбежала из комнаты, я - за ней. Она - вниз на первый этаж. Я - за ней. Заскочила в женский туалет - я туда же. Куранты известили о наступившем 1963 годе. До нас доносились радостные крики студентов. Постояли мы, посмотрели друг на друга, рассмеявшись, обнялись и поцеловались. Я не мог долго на нее обижаться, всегда первый шел на примирение, и вскоре мы оба забывали о происшедшем. Смеялись, шутили, дурачились, как дети, да мы, безусловно, ими и были.
Ну вот и середина мая. Львов подставлял свои дубы и каштаны проливным дождям. В воздухе витал любимый запах сирени. Девочки, с которыми Ира делила комнату, почти на каждые выходные уезжали по домам. Для нас - раздолье. Комната оставалась в нашем распоряжении на целых полтора дня.
В этот день я пришел к ней утром, и мы пошли на Галицкий рынок, где выходцы из Кавказа продавали красивые, аппетитные первые помидоры по десять рублей за килограмм. За несколько дней до этого мы с отцом отыграли свадьбу, и у меня было целых пятнадцать рублей. Нам как раз хватило на кулек помидоров и еще оставалось на кино и мороженое. Посмотрели "День счастья" с А. Баталовым в главной роли и пошли в общежитие. Майские дожди умыли город. Все сияло. Счастливые, мы шли, держась за руки.
В окнах уже садилось весеннее солнце, когда мы наконец зашли в комнату. Обнявшись, с жаром поцеловались. Легли, губами губ касаясь, оба дрожим... В этот день ушла ее невинность. Счастью моему не было предела. Она моя! Огонь любви разгорался. Провалялись в постели до вечера. Мне нужно было уходить. В любой момент могли вернуться девочки. Ира подарила мне свою фотографию, с которой я уже дома сладко заснул.
Судьбоносное решение
Я не верю в судьбу, но если все же есть - каждый лепит свою сам. Сам делает все, чтобы она была
В конце мая мы любили друг друга еще раз и в последний раз предались любви перед каникулами, а именно - 16 июня. В этот день в космос запустили первую женщину - Валентину Терешкову! Через несколько дней я проводил Иру на поезд в Ходорив. Она уехала на все лето. Я с семьей провел месяц в Евпатории.
Тридцать первое августа. Приехала Ира, и с этого момента закрутилась, завертелась и помчалась наша жизнь с космической скоростью. Уже при встрече я уловил какую-то озабоченность в ее глазах. Она сказала, что нам нужно поговорить. Пошли прогуляться по центру. Молча шли, держась за руки. Я не торопил. Наконец она остановилась, посмотрела на меня и тихо произнесла:
– Я не знаю, что делать?
– О чем ты?
Глубоко вздохнув, она выдохнула:
– Я беременна!
– Что?!
– не совсем понимая, спросил я.
Презерватив, предохранение, беременность - мы не знали, что это.
– Откуда ты знаешь?
– Девочки сказали.
– А как они узнали?
– Я им сказала.
– Что сказала?
– У меня уже два месяца кровь не идет.
– Почему у тебя должна идти кровь?
– Почему, почему - так должно быть каждый месяц, - объяснила она.
– Что делать будем?
– спросил я, совсем растерявшись.
– Не знаю, - тихо сказала Ира, и глаза ее увлажнились.
Присели на лавочку. Закурили. Подумать было о чем: "У Иры начинается третий год занятий. Ей шестнадцать, мне восемнадцать, и учиться мне еще год, если в армию не заберут. Так как я был на последнем курсе, мне, наверное, дадут отсрочку на год. Семью заводить мы никак не можем. Жить нам негде, да и на какие средства? Как все это рассказать родителям и что мы будем делать с ребенком?" - неслись вихрем мысли. Я обнял Иру за плечи. Она прижалась ко мне и, подняв на меня глаза, из которых пролилось несколько слезинок, спросила:
– Что же нам делать?
Я молчал. Я не знал.
– Знаешь что? Пошли в кино.
– Пошли, - сразу согласилась она.
В эту ночь я почти не спал. В висках стучало: "Что делать? Как сказать родителям?"
Первое сентября выпало на воскресенье. Мы целый день шлялись по городу. Опять посмотрели какой-то фильм. Пообнимались на лавочке в Стрийском парке.
Второе сентября. Начались занятия. На первой же перемене Ира отвела меня в сторону и прошептала:
– Есть выход.
– Какой?
– Надо избавиться от ребенка.
– Как это?
– Очень просто. Сделать аборт.
– Аборт?
– заволновался я.
– Девочки сказали, это будет стоить двадцать пять рублей.
– Это, наверное, больно?
– Наверное, но я не вижу другого выхода, - испуганно проговорила Ира дрожащими губами.
– Хорошо, я найду деньги, - все еще как-то туго соображая, сказал я, - а ты еще подумай.
– Взял ее за обе руки, посмотрел в глаза: - Ты не спеши с решением. Что бы ты ни решила - я с тобой.