Дневник мотылька
Шрифт:
— Тогда я хочу купить несколько шоколадных черепашек, чтобы ты ненароком не соблазнилась и не съела их.
— У меня их больше нет. Потому-то я и на диете.
Я выпучила глаза.
— Не все, конечно, но большую часть. Бросаю в ящик пятьдесят центов — и ем черепашку, потом опять бросаю полтинник — и ем черепашку, и так полтинник за полтинником…
Меня разобрал смех. Уже сто лет я так не хохотала — чуть живот не надорвала. Обожаю Софию! Кто бы еще меня так насмешил?
— Хочешь меда? — предложила София. — Только сначала надо выудить эту чертову ложку.
— Нет, спасибочки, — отказалась я. — А
Гриву прозвали так, потому что у нее очень густые и жесткие каштановые волосы, торчащие во все стороны, точь-в-точь львиная грива. У нее своеобразное телосложение. Несоразмерное какое-то, кажется, что все части тела у нее собраны от разных людей: плоская задница, отвислые груди, живот в складках жира, тонкие икры, костистые колени.
— Это потому, что она год провела в постели, лежа на спине, — такая у нее была жуткая реакция на пенициллин. Ей не нравятся ее висячие груди, да и на животе сплошные «булки».
— Ее титькам никакая диета не поможет. Такая уж у них природа.
София мне не верит. Она полагает, что диета может кого-то переделать. Но дня через два она снова придет на ланч, и значит, все это не имеет никакого значения.
29 октября
Когда я только поступила в школу, все девчонки хорошо ко мне относились, но я знала, что они шепотом обсуждают меня за глаза. Знаю по себе. Ни одна ученица не приедет в школу посреди учебного года, если только с ней не случилось что-то из ряда вон выходящее.
Я хотела бы быть такой, как девочка из комнаты напротив, но мне бы никто не позволил. Стены в ее комнате были голубыми, ковровое покрытие устилало пол. Весь день дверь оставалась широко распахнутой, и мне были видны белые полоски, сливавшиеся в большое солнечное пятно на полу. Они были похожи на тонкие лучики света, которые проникли в окно Девы Марии, возвещая явление архангела Гавриила.
Сидя за столом, я видела невероятную кучу плюшевых зверюшек под окном у той девочки. Ничего подобного я не додумалась привезти в школу. Я не знала, чего мне хочется. Мне в голову не приходило, что я могу задержаться здесь надолго. У меня в комнате было пусто и темно. Деревянный пол весь пестрил пятнами и выбоинами. Солнце никогда не заглядывало в мою комнату — оно освещало противоположную часть здания. Мое окошко было лишь ярким квадратом, не дававшим света. А комната с голубыми стенами была полна всякой всячины: семейные фотографии, флакончики духов, пудреницы, украшения, бумажные листы, ручки, марки, пластинки, подушечки и множество игрушечных зверей. Всюду было бело от пудры. Я мечтала подружиться с красивой белокурой девочкой, которая жила в этой комнате, с девочкой, носившей на шее золотую цепочку с крестиком. Я мечтала, как она пригласит меня к себе на уик-энд — в чудесный дом, наполненный такими же чудесными вещами.
Я подружилась с Люси — девочкой из комнаты с голубыми стенами, но это все еще была мечта. Однако вскоре стало казаться, что иначе и быть не могло.
Помню, как я перепугалась, когда Люси впервые попросила меня посидеть с ней, пока она будет мыться в общей ванной комнате, где стоят эти огромные лохани на львиных лапах. Но отказать ей я не смогла. А если я что-то сделаю не так? Если начну нервно хихикать, когда увижу ее
Неделю спустя мы вместе принимали ванну, вместе ходили на завтраки, всю неделю проводили вместе. И все связывали наши имена, они были неразлучны, как рифмующиеся слова.
Пора идти. Звонок на ужин уже прозвенел дважды, а я еще даже не переоделась. Надо поискать в шкафчике что-нибудь чистое. Допишу после ужина.
После ужина
Это случилось с другим человеком, с жалкой девчонкой, которая пыталась исчезнуть в темных углах своей комнаты.
30 октября
Я была в комнате Люси — ждала, пока она закончит принимать ванну. Дверь ванной была широко распахнута, а я валялась на кровати Люси и читала «Кармиллу» — нам задали по литературе. Действие новеллы происходит в одном из замков Штирии (не знаю, что это значит и существует ли эта Штирия на самом деле). Там при загадочных обстоятельствах появляется девушка по имени Кармилла. Английская девушка Лора и ее отец очарованы Кармиллой. На самом деле дочь влюбляется в Кармиллу и одновременно испытывает к ней отвращение, но сопротивляться ей она не в силах. Сначала история показалась мне надуманной, но это просто стиль такой. Очень скоро я погрузилась в чтение и не могла оторваться. Как только я догадалась, что Кармилла — вампир, все встало на свои места. Это было единственно возможное объяснение.
Люси вышла из ванной с полотенцем вокруг бедер. Я подняла глаза от книги. Кожа у нее была такая чистая и розовая. А в голубых глазах удивление. В дверях комнаты, туманной от пара, вдруг появилась Эрнесса, и в воздухе распространился сладковатый запах пудры. На какое-то мгновение в ее облике промелькнуло что-то животное. Немая сцена.
Люси совсем не смущалась своей наготы, едва прикрытой полотенцем. Там на самом деле не слишком-то есть на что смотреть, она по-прежнему выглядит как маленькая девочка — ни груди, ни попы. Она не знала, что ей делать, и Эрнесса стояла неподвижно.
Не забуду, как ликовало мое сердце оттого, что я дружу с девочкой из комнаты с голубыми стенами. А Эрнесса вошла без стука, словно к себе домой, и Люси не возражала. Эти минуты перед сном всегда были для нас двоих — только для нас. Мне они были дороги. Эрнессе нечего делать в этой комнате в это время. Она наклонилась посмотреть, что за книгу я читаю, пожала плечами, а потом уселась в кресло и стала задавать Люси вопросы по немецкому.
Вдруг она прервалась и сказала Люси:
— У тебя кожа все еще красная. Для кожи вредны такие горячие ванны.
— Это расслабляет, — отозвалась я с кровати, — мы всегда принимаем горячую ванну перед сном.
Эрнесса пропустила мои слова мимо ушей и вернулась к немецкому.
Все это время Люси смотрела на меня. Я, именно я, а не Эрнесса создавала ей неудобство. Эрнесса все время вела себя так, как будто она присматривает за Люси, и Люси не возражала. Я догадалась, что Люси хочет, чтобы я ушла и оставила их наедине, догадалась, но не уходила.
Почему это происходит со мной?