Дневник одинокого копирайтера, или Media Sapiens (сборник)

Минаев Сергей Сергеевич

– Пребываете в нетерпении? Я же говорю, старое здание. И лифт старый. Тише едешь – дальше будешь. От того места, куда едешь.

Сказано это было таким тоном, что смеяться мне расхотелось. Где-то в области желудка ощущалась внутренняя дрожь, и чуть пересохло во рту. Наконец лифт приехал. Пока мы шли прямым коридором, я разглядывал таблички, висевшие на дверях. Надписи выглядели, прямо скажем, нетипично для официального заведения:

Кузнецов@mediakitchen.gov.ru

Фадеев@mediakitchen.gov.ru

Лапин@mediakitchen.gov.ru

Коридор закончился дверью, на которой висела такого

же размера табличка с надписью:

[email protected]

Надпись была сделана зеленой флуоресцентной краской, какой любят пользоваться фанаты граффити и интернетчики. Иваныч открыл дверь и пропустил меня вперед.

– Добрый вечер, – хором поздоровались две секретарши, сидевшие перед мониторами. Их головы были украшены гарнитурами с динамиком, как у девушек в call-центрах. Правда, у меня своими гарнитурами, неброским макияжем и короткими стрижками они вызвали ассоциацию с женщинами-инопланетянками из фильма моего детства «Москва-Кассиопея».

– Добрый. Чё, у себя? – спросил Иваныч.

– Ждет, проходите.

Иваныч открыл дверь и на этот раз зашел первым. Я успел заметить табличку с надписью:

Черкасов@mediakitchen.gov.ru

«Надо будет интеллектуально пошутить насчет связи с боливийским подпольем, интересно – поймет?» – подумалось мне.

Мы вошли в большой кабинет, у дальней стены которого стоял длинный стол с двумя мониторами. Когда мы подошли ближе, я отметил, что на столе нет массивных письменных приборов, столь любимых большими государственными боссами. Не было ни стопок бумаг, ни сшитых «пружинкой» отчетов – всего того, с чем у меня ассоциировалась госслужба. Кроме мониторов и клавиатур на поверхности стола лежала прокладка для удобства письма из коричневой кожи. По ее нижнему краю шла оранжевая полоса с логотипом мчащейся колесницы и слоганом «Старый конь борозды не портит. Hermes». На прокладке лежала компьютерная мышь и столь любимый литераторами блокнот Molesqine. Оба предмета были декорированы в цвета российского флага.

– Что, привел Антона Йозефовича? – Из-за стола навстречу поднялся худощавый мужчина в очках в тонкой золотой оправе. Синий однобортный костюм и лицо выпускника Оксфорда вкупе с его вопросом резко исключили возможность шуток а-ля интеллектуальное превосходство с моей стороны.

– Привел. Представляешь, ехать не хотел, – ответил Иваныч.

– Машина твоя не понравилась? – криво усмехнулся Черкасов. – Извиняйте, «Хорьхов» у нас нету.

– Да я как-то… – промямлил я. Образованные, падлы.

– К делу. Моя фамилия Черкасов, я работаю кем-то вроде мастера по ремонту телевизоров, если угодно. Пойдемте за стол, – указал он рукой куда-то позади меня.

– Очень приятно. – Я обернулся и увидел небольшой стол для переговоров с четырьмя креслами. Черкасов и Иваныч заняли крайние, я оказался между ними, лицом к двери и книжному шкафу. Кресло напротив осталось пустым. Я сел и стал разглядывать кабинет. В простенке между окнами висело несколько документов в рамках. «Председателю жюри всероссийского конкурса „Лучший телеведущий новостей“», «За обеспечение он-лайн конференции В. В. Путина в 2006 году. Благодарность», «Победителю всероссийского конкурса по быстрому поиску в интернете», «Лучшему в профессии. Российская ассоциация работников медиаиндустрии». Странно, почему я до сих пор не слышал фамилии этого человека? Судя по кабинету и рамкам на стене, персонаж в информационном поле значимый. «Есть многое на свете…» – тут же вспомнилась мне фраза Иваныча. Действительно, «Яндекс» и «Yahoo» о таких, как правило, не рассказывают.

В книжном шкафу, кроме самих книг, судя по корешкам, в основном

посвященных СМИ, стояло две работы в рамках. Одна представляла собой традиционную фотографию Че Гевары в берете со звездой. Он стоял в полный рост, одетый в футболку с изображением Путина, и держал в правой руке телевизионный пульт. Другая являлась плакатом, выполненным в стилистике первых лет Великой Отечественной войны. На плакате рабочие в спецовках и касках, с закопченными, ответственными лицами шли цепью на фоне горизонта с нефтяными вышками, сжимая в руках кирки и отбойные молотки. Поверх голов нефтяников стоял слоган:

РАЗГРОМИМ СЫРЬЕВОГО ПРОТИВНИКА!

ЗА РОДИНУ!

URAAAALS, ТОВАРИЩИ!

Нефтяники России взяли на себя обязательства по увеличению добычи нефти на 2 % в 2006 году

«Креативненько, – отметил я. – Ничего у ребят не пропадает».

– Ну что? Расскажите мне, Антон, что вас толкнуло на путь информационного терроризма? – вытащил меня из созерцания Черкасов.

– Как?… Каккк…ого терроризма?

– Информационного, Антон, информационного.

– А почему это я террорист?

– Вот гад! Сам теракт подстроил, а сам спрашивает, – включился в беседу Иваныч, неожиданно для меня использовав простонародные обороты. – Да что с ним говорить? Его в колонию надо, а не лясы с ним точить.

– И с этой позицией трудно спорить! – развел руками Черкасов.

Ясно. Злой следователь – добрый следователь. Интересно, для чего меня сюда привезли? Вербовать хотят?

– Я никакой теракт не устраивал, граждане. Я журналист, а не подрывник. У меня своя работа, – ответил я.

– Антон, вы кривляться прекратите, от вас не требуется чистосердечное признание, тем более что мы в курсе событий, а времени у меня мало. Вы здесь для того, чтобы слушать. Я переформулирую вопрос: «Какого черта было инсценировать всю эту клоунаду у метро?» У вас фантазия иссякла или просто слишком большой бюджет осваиваете?

Подобный тон беседы вариантов для увиливания не предусматривал, я решил принять «откровенные» правила игры:

– Господин Черкасов, мы с вами коллеги, не так ли? Наша задача – конструировать информационное поле. В такой работе для воздействия на аудиторию мы вынуждены использовать любые нетрадиционные методы. Как вам известно, мы ограничены в больших медиаинструментах, приходится работать в окружении превосходящих сил противника.

– Антон, вы мне не коллега. Вы – аферист от СМИ. Недоучившийся аферист.

– Доучиться мне ваши коллеги не дали, – парировал я.

– Тебя вместо увольнения из ФЭПа надо было журналистом отправить сразу на Крайний Север, – снова встрял Иваныч.

– Видимо, у ваших коллег в то время был скудный бюджет командировок. Или боялись заморозить такой талант. – Я повернул голову в сторону Иваныча. Отчего-то страх у меня прошел.

– Переписывать речи Геббельса можно годами. Более талантливо. И без ошибок, – продолжил Черкасов, – но настоящий профессионал всегда вырабатывает собственный стиль. Медиаконструкт, Антон, насчитывает добрую сотню способов достижения преимущества в информационной конкуренции. Мы можем обратиться к практике борьбы тори и лейбористов в Великобритании или демократов и республиканцев в США. Любая комбинация в СМИ может быть разыграна с использованием компромата, подтасовки фактов и ворованной из стана соперников информации. Можно манипулировать журналистами, телекартинкой, радиоэфиром и интернетом. Это не возбраняется. Но существуют границы, за которые настоящий профессионал никогда не выйдет. Существуют правила игры. Вчера вы их нарушили.