Дневник плохого парня
Шрифт:
— Боже, как я не догадалась, он вас не предупредил. В этом весь Роарк. — В этом весь Роарк? Выходит, она знакомы? Кто же такая эта Сири? — Я его ассистент. Он поручил мне работу над этим проектом. Роарк хочет, чтобы мы занялись им с вами вместе. Это так волнительно. Все утро я изучала всю имеющуюся информацию, и у меня появилась масса потрясающих идей. Например, о перемещении лагеря в город. Так мы получим в свое распоряжение куда больше знаменитостей, а освещение в прессе будет просто ошеломительным. Мы реально смогли бы провернуть масштабную пиар-компанию.
Забыв о вежливости,
— Стоп! Наш лагерь находится на ранчо в Техасе. Мы не ставим целью широкую огласку в СМИ, потому что суть проекта абсолютно не в этом. Задача Роарка — выйди на обозначенных нами звезд спорта и провести с ними переговоры. Извините, если это прозвучит грубо, но ваше участие в этом проекте не нужно, Сири.
— Он предупреждал, что от вас можно ожидать подобного ответа. — Она продолжает улыбаться, но уже не столь дружелюбно. — Буду честна с вами, Саттон. Роарк — очень занятой человек. У него нет времени на занятия такой ерундой, как детские лагеря.
— Ерундой? — я не скрываю своего возмущения. — Послушайте меня, Сири. Мне выпала возможность провести с Роарком целый день, следя за каждым его шагом, и если у этого парня находятся лишние пару часов на посещение массажных салонов и занятие прочей ерундой, то минимум, что он мог бы себе позволить — это явиться самолично на назначенную им же встречу. — Я швыряю салфетку на стол, напрочь распрощавшись с присущей мне южной деликатностью. — Я мне очень хочется, чтобы вы зарубили себе на носу, что то, что мой отец делает для этих детей, — это можно назвать как угодно, но точно не ерундой. Советую вам в следующий раз более тщательно подходить к изучению информации.
На этих словах я хватаю свои вещи и пулей вылетаю из ресторана, ведомая лишь одной мыслью, обложить Роарка всеми матерными словами, которыми богат наш южный диалект.
Саттон: Ты окончательно подорвал мое уважение.
Роарк: А я и не в курсе, что оно у тебя вообще было.
Саттон: Почему ты не появился на встрече?
Роарк: Разве Сири не объяснила тебе?
Саттон: Прости, но твоя Сири — та еще сука. Она вела себя крайне вызывающе и бесцеремонно.
Роарк: Забавно, но точно также она отозвалась о тебе.
Саттон: Она назвала проект моего отца ерундой. Не знаю, как для тебя, а для меня это крайне оскорбительно. Меня бесит, когда люди принижают заслуги моего отца, который вложил столько сил и труда в то, чтобы помочь другим. Он гордится этими проектами больше, чем всеми своими спортивными достижениями и победами. Поэтому со стороны твоей ассистентки, которая была подослана тобой и транслировала твои мысли принижать то, что им сделано, это чистое неуважение, Роарк. Я в курсе, что ты не уважаешь меня. Твое право. Но сегодняшняя ситуация показала мне, что ты ни во что не ставишь и моего отца. И, на мой взгляд, это куда омерзительнее. Очевидно же, что тебя волнуют только деньги, которые ты зарабатываешь на нем. Это мерзко. Ты
Роарк: Черт возьми, Саттон. Мне так жаль.
Роарк: Саттон?
Роарк: Эй, ответь.
Роарк: Черт.
После продолжительного отмокания в ванне, большой кружки горячего шоколада с маршмеллоу и полупаковки печенек «Орео» я наконец-то успокаиваюсь и снова могу здраво и по-взрослому размышлять.
По крайней мере, так я думала на момент, когда была у себя дома, но сейчас расхаживаю по вестибюлю дома Роарка, ожидая, когда он вернется со своих ночных похождений. Уверена, что разумного и взрослого в этом мало, а вот безумного хоть отбавляй.
Мне казалось, что я спустила весь пар в переписке, но прочитав сообщения, которые Роарк прислал после, уловив ноты раскаяния в них, я не смогла удержаться от того, чтобы выяснить, действительно ли он сожалеет о произошедшем. Но, как видим, он отдыхает в клубе. Вроде исчерпывающий ответ. И все же...
Возможно, это некое сумасшествие или какая-то безысходность, но это та самая данность, с которой Роарк оставил меня. Я не жалею о том, что сказала ему, потому что это было по делу. Мне до сих пор сложно прийти в себя. Но если он все же сожалеет...
— Могу я предложить вам бутылку воды, мисс Грин? — интересуется Харрис.
— Благодарю, не нужно, Харрис. — Я бросаю взгляд на дисплей своего телефона. Уже час пятнадцать. — Как поздно мистер МакКул обычно возвращается?
— Хотелось бы мне вам помочь, но ночь на ночь не приходится.
— И на этом спасибо. — Я присаживаюсь на один из неудобных диванов в холле. — И часто он уходит в ночь?
— Практически ежедневно, но, по меньшей мере, раз в неделю он все-таки остается дома. — Харрис подмигивает. — Но я вам этого не говорил.
Дверь скрипит, и дворецкий бросается к ней, чтобы придержать ее для шатающегося и слабо ориентирующегося в пространстве Роарка. О, замечательно, он в стельку. Это предсказуемо. И на что я только надеялась? И откуда этот трепет внутри?
— Доброй ночи, мистер МакКул.
— Здорово, Харрис.
Он похлопывает его по плечу и пересекает пространство холла. Бросив на меня мимолетный взгляд, Роарк продолжает свое движение к лифту. Уже подняв руку, чтобы нажать кнопку вызова, ирландец медленно поворачивает голову, вновь смотрит в мою сторону и... черты его лица искажаются.
— Саттон?
Прежде чем я успеваю как-то отреагировать, его глаза сужаются, и он устремляется в мою сторону, хватая меня за руку и таща меня за собой в сторону лифта.
— Что ты делаешь?
Роарк нажимает на кнопку вызова, и двери тут же распахиваются. Он тянет меня за собой в кабину, проводит карточкой и нажимает кнопку «P». Затем разворачивается ко мне, его пальцы переплетаются с моими... Внезапная близость, к которой я не была готова, пока мы поднимаемся, минуя несколько этажей, его тепло растекается по мне, и я ощущаю, как ледяные стены, возведенные мной, начинают таять.