Дневник под номером шесть
Шрифт:
– Почему? Ведь, ты всегда мечтал об этом – недоумевая, спросил Джефри, подкрепив свою растерянность веским аргументом – Разве ты не заслуживал мечты? Знаешь, Морган, если я и испытывал к людям теплые чувства, то только за их мечты. Без них, человек – лужа, напичканная болью, пластиком и какими-то материальными ценностями. Именно мечта так безгранична и прекрасна. Она наполняет жизнь смыслом. Многие люди так бояться ее осуществить. Почему? Потому что не смогут? Нет. Тут совсем другое. Они бояться потерять то, что глубокой ночью греет им душу. Сколько счастья приносит осуществленная мечта? Это чувства сильнее, чем сотни инъекций для наркомана его любимого кайфа. Но что наступает потом? Нет. Не через день или неделю, а спустя многие годы. Опустошение. Это, как в темной комнате включить лампочку, с самого начала оно приносит боль вашим глазам,
– Да. Но тут же приобрел новую. На следующий день я подошел к мистеру Мэтью и дал свое согласие. Он был рад. Мэтью даже выбил мне стипендию, которую так сложно было получить. Я стал его учеником и, в ближайшее время, понял, что этот выбор сделал не зря – мужчина встал – Тебе принести водички?
– Да, пожалуйста – Джефри протянул стакан в сторону Моргана
– Все хотели учиться у мистера Мэтью. Он был прекрасным педагогом. В институте его все уважали, восхищались его талантом. Он мог вдохновить любую душу – из-за спины Джефри послышался звук, как вода наполняла стакан, выливаясь из тяжелого скрипящего крана, лишь голос Моргана заглушал эту противную симфонию – После первых же занятий с его группой, я по-другому начал видеть разные вещи, которые до этого казались такими обычными. Мы улавливали каждый его слог, каждое предложение. И знаешь – Морган поставил стакан около Джефри и вернулся на свое место – Это было прекрасно. Если остальная группа наслаждалась его лекциями лишь на уроках, то я слушал их практически всегда. Мэтью давал мне изучать множество литературы и статей. Зачем именно мне? Поверь, я до сих пор не знаю ответа на этот вопрос – мужчина опустил глаза в дневник.
Джефри сделал пару глотков воды и затаился в ожидании. Глубокий голос Моргана раздался вновь, еще громче и ярче:
«… Сделав пару затягов, я наполнил свои легкие ядовитым дымом, который менял мое сознание, как сценаристы фильмов корректируют строки в своих листах. Мир был так прекрасен. Разные краски плыли перед глазами, запах обнаженных тел заполнял комнату, а тело пронзали иглы наслаждения и покоя. Менять свое сознание – это так легко. Стоит лишь втянуть горький дым, и ты уже летишь, чувствуешь, как под тобой мелькают дома, низкие земные чувства! Первый приход – это, словно начальная минута смерти, замок на двери запрещенного мира. Я чувствовал каждую капельку рассвета! Как мягкие лучи проникают сквозь тяжелые шторы, наполняя меня теплотой, которая вскоре будет перемешана с грязью и похотью! Мне было хорошо! Это лучше, чем умереть, чем подарить вечный сон их телам!
Встретив рассвет, я собрал свои вещи, глядя на спящую Мэри, на ее тело, и вышел вон, в холодную метель. Снег резко врывался в глаза, отражая на себе лучи замерзшего солнца, людей не было, а мою голову имели мысли! По заснеженной тропе я оставлял свои следы, которые так ярко выражались на небе, рухнувшем на землю. Память играла со мной. Вкус ее губ, запах, который сводил с ума, тело, усеянное сотней шрамов, из которых сочилась кровь. Фантазия рисовала на холстах шедевры! Я не мог перестать думать о ней. Это чувство, как первое убийство человека, не покидало меня ни на минуту. Оно так похоже на это. Тот же запах гнили, вкус от ощущения себя Богом! Перед глазами всплывали кадры, где кровавые реки пульсируют по организму, рисуя схему метро, паутину, которую так бережно ткали пауки!
Двери дома были заперты, а внутри никого не оказалось. Я лег на диван в своей комнате, уставившись глазами в грязный потолок. Мне снилось, как я режу ваших детей, вскрывая им горло, из которого хлещет розовая девственная кровь, как из шрамов Мэри вытекает багровая гниль, перемешивая чувства с черной тушью. Я проспал весь день.
Интересно, как сильно мы можем уйти в сон? Сколько жизней мы проводим через сито грез? Быть может и мы чей-то сон?! И, однажды, когда он откроет глаза, все исчезнет. Быть может, это и есть смерть? В один прекрасный момент тебя перестанут придумывать. Твое существование
Вечером, после очередного скандала и избиений, я вышел на улицу и отправился к бару, в надежде вновь встретить ее. Но то, что я увидел, обрушило весь мой мир, добавив грязных красок! Мэри!
Холодный декабрьский вечер бил по лицам прохожих частичками замерзшего пепла. Словно небо курило, стряхивая все мысли в пепельницу, в которой копошились жалкие людишки! Я зашел в бар, широко открыв тяжелые двери, впустив в теплое заведение порывы морозного ветра. Мои глаза изучали каждый сантиметр помещения, пытаясь найти взглядом ту, которая так сильно просверлила мне душу, но ее тут не было. Я пропустил пару стаканчиков виски и уже собирался домой, как увидел странный фургончик, припаркованный сзади бара, в центре стоянки для машин. Двери его были раскрыты, а внутри я смог разглядеть какие-то тела. Я быстро вышел из бара.
Завернув за угол здания, я увидел то, от чего мое сердце, словно бомба по щелчку кнопки, разорвалось на куски. Между двумя похотливыми тварями тихо стонала Мэри. Они ласкали ее тело, что-то говорили ей. Как они вообще посмели пачкать ее безупречную красоту похотью своих желаний?! Я был готов убить каждого из них, но не мог сделать и шага! Лишь, впитывал глазами эту сцену! Мерзко… Прости меня, Мэри! Как кофе растворяется в прозрачной воде, окрашивая ее в черный цвет, побеждает безупречность, прозрачность, так и их грязь вливалась в Мэри с каждым ее стоном! Твари! Сердце бешено билось, оставляя внутри моего тела огромные синяки! А ее глаза, боже! Казалось, они утопали в волне наслаждения и грязи! Их мерзкие лапы держали ее волосы, заставляя кричать еще сильнее! Я видел все это! Боль пронизывала мой организм! Я пытался закрыть глаза, но не мог, какое-то непонятное чувство наполняло мою душу!
Это похоже на диагноз, что выписывают белые халаты в холодных клиниках. Одна фраза может изменить все! Единственный взгляд на ровные буквы, которые проникают вглубь вашей души, перекрывая воздух! Это словно диагноз о том, что вы скоро умрете. РАК, СПИД, не важно! Имеет цену лишь то чувство, когда вы открываете потрепанную бумажку и видите буквы, выписывающие вам смертный приговор! Ха! Дрожь проникает по телу, вызывая страх, словно скорую помощь, глаза расширены, а из уст лишь горячее дыхание! Слезы катятся по щекам, но не оставляют узоров, они слишком прозрачны! Молчаливые соленные свидетели! Вы лишь читаете, водите своими глазами по листу, а душа постепенно умирает. Великолепно?! Для психов? Да! Встреча со смертью! Что может быть прекрасней?! Вот и я, стоящий там, наблюдающий, как моя любовь сладко стонет под похотью их тел, возбуждался с каждым ее криком!
Вскоре, Мэри была выброшена из фургончика, словно вшивая собака, а за ней полетели мятые купюры. Она судорожно собирала их, опуская руки все глубже в снег, который обволакивал ее пальцы холодом, причиняя лишь адскую боль. Я начал медленно подходить к ней. До меня доносился смех тварей, которые быстро уезжали на фургончики, что-то крича в сторону Мэри, оставляя черные следы шин на белоснежной постели земли! Я подошел ближе, чем сильно напугал ее. Она, сквозь пьяный треп, что-то бормотала о том, что на сегодня с нее хватит. А я? Я взял ее за руку и повел прочь от ярких фонарей, улавливая на наших силуэтах похотливые взгляды посетителей бара…».
– А что было дальше, Морган? – спросил Джефри.
На глаза парня четко отражался свет. Они были покрыты маленькими капельками слез, которые Джефри пытался сдерживать за своей лживой улыбкой.
– Что с тобой? – спросил Морган, заметив состояние Джефри
– Не обращайте на меня внимания. Иногда, память причиняет боль – парень затянул едкий никотиновый дым в свои легкие – Что было дальше, Морган?! – Джефри повысил тон, стараясь достучаться до мужчины
– Мы проводили вместе очень много времени. После занятий, когда все ученики уходили по своим квартирам, оставляя в кабинетах те знания, которые получали, я сидел рядом с Мэтью, вслушиваясь в каждое его слово, впитывая в себя его талант и мудрость – Морган замолчал – Мы даже выпивали с ним в соседнем баре. Его излюбленное вино, я до сих пор помню его едкий вкус. Я многое узнавал о жизни Мэтью, от чего проникался к нему сочувствием. Его жизнь была не так хороша, как казалось окружающим