Дневник сорной травы

Солнцева Наталья

Анна попросила водителя подождать ее и вошла в сумрачный, прохладный зал. Он был почти пуст. За дальним столиком сидели две пожилые женщины и что-то обсуждали. Госпожа Левитина расположилась за столиком у окна.

– Двойной эспрессо без сахара, – сказала она сонной девушке-официантке. – И что-нибудь сладкое.

– Ореховый десерт со взбитыми сливками?

– Несите…

Анна сделала первый глоток кофе, когда в дверях появилась ярко одетая молодая женщина. Она обвела взглядом зал и направилась к столику у окна.

– Это вы, Люба? –

без удивления спросила Левитина. – Я так и думала. Как скучен становится мир! Он теряет непредсказуемость.

Секретарша села, напряженно улыбаясь, и положила красную лакированную сумочку на пустой стул рядом с собой.

– Я хочу кое-что рассказать вам, – заявила она, красивым, отработанным движением закидывая ногу на ногу. – Обо мне и Юрии… Арсеньевиче.

Анна молча, с улыбкой смотрела на нее. Было забавно видеть, как Любочка внутренне решается на «прыжок без страховки».

– Мы с Юрием… давно любим друг друга.

– Вот как?

– Да.

– На здоровье…

Секретарша ожидала какой угодно реакции, но только не этого. Заготовленный дома монолог терял свою актуальность, а импровизировать на ходу Любочка не умела.

– Вы что, не против?

Анна Наумовна пожала плечами.

– А если и против? Прикажете вцепиться вам в волосы? Устроить вульгарную драку? Что полагается делать в подобных обстоятельствах обманутым женам?

Любочка с удивлением заметила, что в глазах собеседницы притаился смех. Она издевается, что ли?

– Так вы согласны?

– На что, дорогая? – невинно спросила Анна Наумовна.

– Ну… не мешать нам с Юрием.

– Разве я мешаю?

Секретарша растерянно оглянулась, как бы ища поддержки у невидимых союзников.

– Нет, но…

– Чего же вы все-таки хотите? – спросила Левитина, опуская ложку в десерт. – Очень вкусно! Попробуйте.

– Я на диете… – машинально ответила Любочка и разозлилась. Какого черта она отчитывается перед этой…

– Жаль, – вздохнула Анна Наумовна, отправляя в рот сливки с орехами.

– Вы дадите Юрию развод?

– Разумеется… если он попросит.

– Детей у вас все равно нет! – выпалила Любочка, покрываясь красными пятнами. – И не будет!

– Я знаю.

– Но ведь Юрий Арсеньевич должен иметь ребенка!

– И вы хотите помочь, – с готовностью откликнулась Анна Наумовна. – «Для батюшки царя родить богатыря»!

Красные пятна на лице секретарши слились в одну сплошную пунцовую маску. Она чувствовала, что играет в этой сцене какую-то неблаговидную роль, но не могла понять, в чем ее ошибка. Почему разговор не пошел в намеченном русле, а принял иное направление?

– Благородная у вас задача! – усмехнулась Левитина. – Но при чем тут я?

– Как же… разве вы…

– Нет, – покачала она головой. – Меня это не волнует. Подобные дела вам надо решать с Юрием Арсеньевичем, а не со мной. Что еще?

Любочка не сказала и половину заготовленного. Цель, которую она преследовала, приглашая в кафе на разговор жену Салахова, незаметно

ускользнула, и секретарша потеряла нить беседы. Что говорить? Что делать? Как дальше вести себя?

– Мы с Юрием… любовники! – привела она последний, решающий аргумент. Уж это расставит все точки над «и», заставит Левитину выйти из себя, взбеситься и наломать дров. – Он обожает меня! Не может дня без меня прожить! Он все равно уйдет от вас, как бы вы ни цеплялись за него. Любовь сильнее!

Под «ломкой дров» Любочка подразумевала скандал, который устроит Салахову его «старуха», узнав, что благоверный изменяет ей. Они поссорятся и, возможно, заговорят о разводе. В пылу амбиций легко разрушить что угодно, тем более брак. Вообще непонятно, на чем держится их семья…

– Я вас понимаю, – Анна Наумовна сверкнула лиловыми глазами. – Юрий Арсеньевич очень привлекательный мужчина. Интересно выслушать ваше мнение. Не могу удержаться от любопытства. Достаточно ли он хорош в постели? Неловко, знаете ли, если он опозорился… Он вас устраивает как партнер?

Любочка опешила. Слова, готовые слететь с языка, застряли. Она закашлялась.

– Что с вами? – заботливо осведомилась госпожа Левитина. – Может, водички? Официант!

– Н-не надо… – прохрипела секретарша, вскакивая. – Ничего не надо.

Она повернулась и быстрым, нервным шагом пересекла зал. Последние метры перед выходом на улицу она пробежала бегом.

Анна с недоумением посмотрела ей вслед. Какие бывают взбалмошные люди! Сама позвонила, попросила прийти, поговорить… И вдруг вскочила, побежала как угорелая.

– Голубушка, – обратилась она к официантке. – У вас есть вишневый пирог?

– Да.

– Принесите. И еще кофе, пожалуйста!..

* * *

Кора Танг не в силах была подняться с постели. Видимо, она ударилась при падении сильнее, чем ей сгоряча показалось. Зачем ее понесло на это дерево? Чудо, что она смогла добраться до дома.

Холодный компресс на лбу согрелся, и Кора со стоном опустила его в тазик с водой, отжала и снова водрузила на голову. Жуткая боль! Нужно позвонить Фариду – пусть приедет, поставит машину в гараж. Она просто не в состоянии сползти с дивана.

Кора потянулась к телефонной трубке, дрожащей рукой набрала номер.

– Алло, Фарид? Мне… плохо, – простонала она. – Наверное, сотрясение мозга.

– Кора? Что случилось?

Она не собиралась посвящать его в свои дела. Тем более рассказывать, как ездила следить за Левитиной, залезла на дерево и свалилась оттуда. Ситуация – глупее не придумаешь…

– Ты меня слышишь? – взволнованно спросил Фарид.

– Да, да… мне трудно говорить…

Кора решила прикинуться несчастной. Она терпеть не могла бабских хитростей, но сейчас ничего лучшего в голову не приходило. Фарид волнуется – это хороший признак. Значит, она ему не совсем безразлична. Можно попытаться исправить положение, воспользовавшись болезнью. Правду говорят, что нет худа без добра.