Дневник заштатной звезды
Шрифт:
Во время репетиции подошли поздороваться Майк и Сью. Майк держался несколько надменно, зато Сью оказалась очень любезной: не будь она на двадцать лет меня старше, я бы решил, что она со мной заигрывает. Да что же это такое? Почему ко мне постоянно тянет всяких старушек?
В принципе задача выглядела довольно просто: надо было представить сюжет о трех разных попытках установить мировой рекорд, после чего плавно перейти к новому видеоклипу группы «Ништяк!». Перед началом шоу мы провели репетицию перед камерой, чтобы каждый знал, что ему делать и где стоять. Первым по программе шел мужчина, собиравшийся подбросить в воздух 150 картонных подставок
Нас выдали в эфир, и поначалу все шло замечательно. Первый претендент поймал свои картонные подставки, а у тетки действительно оказались самые длинные в мире ногти на ногах (суммарная длина составила 2 м 21 см – уточняю специально для педантов).
Настал черед Арчи Риммера.
Я нажал на секундомер, и Арчи приступил к своему мясо-пирожному испытанию. Когда с третьим пирогом было практически покончено, Арчи вдруг начал давиться. Пожилой человек из Йоркшира, он с самого начала показался мне слегка чудаковатым, и я решил, что Арчи притворяется, играя на камеру.
– Посмотрите, – вставил я, – он настолько уверен в победе, что даже находит время для шуток.
Но губы Арчи синели на глазах, а лицо приобрело какой-то неестественно багровый оттенок.
По студии прокатилась волна паники. Я заметил выражение страха на лице дежурного администратора и тревогу в глазах гримерш. Крик ужаса Шоколадного Голоса смешался в наушнике с громкой мольбой режиссера:
– Господи, умоляю, не дай ему умереть в прямом эфире, но если это произойдет… камера три, приготовиться дать смерть крупным планом!
Неожиданно, словно герой на белом скакуне, за дело взялся мой Второй Я.Окруженный всеобщим хаосом, он был спокоен и хладнокровен перед лицом надвигавшейся бури. Еще в детстве мама научила меня оказывать первую помощь, и о приеме Хаймлиха я знал абсолютно все. Во мгновение ока я оказался возле Арчи, отчаянно боровшегося за жизнь. Вся студия затаила дыхание – застыв на месте и разинув рты. Арчи Риммер смотрел на меня через плечо. Лицо его превратилось в нечто густо-фиолетовое, а глаза отчаянно молили о помощи. В моем распоряжении оставались считанные секунды. Обхватив задыхавшегося сзади, я железной хваткой сцепил руки в замок на его груди. Я прекрасно знал, что нужно делать, и резко сдавил грудину.
Никакого эффекта.
Спокойствие, только спокойствие. Я знал: осталось максимум две попытки. Я надавил еще раз, но Арчи продолжал задыхаться.
В ухе Второго Яслышалось нервное дыхание Шоколадного Голоса и тихое шипение режиссера:
– Ближе, третья камера. Еще ближе.
Подсознательно я понимал, что именно это и называется «делать великое телевидение», и даже представил себе, как миллионы телезрителей в напряжении следят сейчас за мной, вцепившись в подлокотники кресел и молясь за спасение Арчи.
Это был мой последний шанс.
Собрав все силы в кулак, я обрушил мощный завершающий удар на грудную кость Арчи. Мне даже показалось, что его тело лопнуло и взорвалось: наполовину прожеванный кусок хряща выстрелил у него изо рта, словно пуля из ружья, угодив камере три точно в центр объектива. На
На мгновение в студии воцарилась гробовая тишина, похоже, никто не знал, что делать дальше. Второй Ятут же воспользовался моментом и вновь взял ситуацию под контроль.
– Что ж, сегодня мы явно переиграли, – съязвил я. – Когда утром кто-то сказал мне про «Арчи-в-шоке», я думал, речь пойдет о кулинарии.
При этом мой Второй Ябыстренько повернулся к камере один, вынуждая оператора взять меня крупным планом.
– Это в копилку Денниса Нордена, [31] – добавил я. – Не знаю, как там насчет рекордов по поеданию картофельных запеканок, но, по-моему, мы только что стали свидетелями потрясающего мирового рекорда по реактивной рвоте. Мы обязательно дадим нашему рекордсмену стакан воды, а я тем временем предлагаю вам посмотреть последний видеоклип группы «Ништяк!». Забавно, но Арчи запросто мог бы взять их песню в качестве позывного, поскольку называется она… «Поперек горла».
31
Английский писатель, пишущий для радио и телевидения, автор множества крылатых фраз и афоризмов, популярный телеведущий.
Я перевел взгляд на монитор. Мое изображение исчезло, сменившись фигурой Троя Корала, вокалиста «ништяков»: в ковбойской шляпе тот стоял на капоте американского «бьюика». Шоколадный Голос объявил перерыв, и студия взорвалась аплодисментами. Члены съемочной группы трясли мне руку и хлопали по спине. Подошла Сью. Она наклонилась ближе, и тут-то я понял, что ребята из продюсерского отдела отнюдь не шутили насчет запаха изо рта. Секунду казалось, что она целит мне прямо в губы, но я вовремя успел отвернуться, так что все закончилось звонким и слюнявым чваком в щеку. Даже Майк удостоил меня одобрительным кивком, словно хотел сказать: «Да, именно так бы я и поступил» (в смысле спасения жизни Арчи, а не уклонения от поцелуя Сью).
За всеми этими восхвалениями я начисто забыл про Арчи Риммера. Старик лежал на полу в окружении людей в белых халатах, которые выглядели так, словно понятия не имеют, что же делать дальше. Но тут Арчи открыл глаза и увидел меня. Приподнявшись, он вцепился в мою ладонь и яростно затряс ее.
– Вы спасли мне жизнь.
– Пустяки, – ответил я так, словно спасаю жизни по нескольку раз на дню.
– Никогда не забуду, что вы для меня сегодня сделали.
Продолжая крепко сжимать мою руку, Арчи проникновенно взглянул мне в глаза и заплакал.
Я почувствовал комок в горле и вынужден был с силой сглотнуть, чтобы самому не разрыдаться на глазах у всей съемочной группы. Но тут на связь вновь вышел Шоколадный Голос, сообщив, что до возвращения в эфир осталось тридцать секунд. Моя работа на сегодня была закончена, так что я в последний раз встряхнул руку Арчи и направился в Зеленую комнату (помещение, где наши гости могут посидеть, расслабиться и хлебнуть холодного кофе с засохшим рогаликом до и после шоу). На самом деле комната эта вовсе не зеленая, а пастельно-розовая. Сейчас там было пусто, так что я плеснул в стакан минералки и жадно глотнул. Руки мои подрагивали, и я вдруг понял, что страшно взмок.