Дневник заштатной звезды
Шрифт:
Голос был шепчущим и сексуально сипловатым. Но самое главное – это был голос уроженки Уэльса. Женский валлийский акцент меня всегда жутко заводит. И чем больше хрипотцы, тем лучше. Я был настолько обескуражен, что тут же позабыл, как еще полминуты назад находился на грани апоплексического удара.
Я сказал, что мой «ИмпульсТонер» до сих пор не прибыл, и она принялась объяснять что-то про сбой в компьютерной системе, обрабатывающей заказы клиентов. Она говорила, а я буквально тонул в ее голосе. От его гортанного тембра по спине побежали мурашки. Она сообщила, что компьютер починили
– Эти «ИмпульсТонеры» – настоящее чудо, – добавила она. – Один из них прямо сейчас на мне.
Я отметил легкие нотки кокетства и решил поддержать тон беседы.
– И где же конкретно он прямо сейчас на вас? – спросил я с намеком.
– В Южном Уэльсе.
Пауза.
– Да, но… я хотел спросить, где конкретно на теле вы его носите?
– Вам правда интересно?
– Очень.
– Ну еще бы.
Она хихикнула.
Это было просто потрясающе. Обычно за подобные разговоры выкладывают по фунту в минуту. И этот голос… Боже, что за голос! В том, как она сказала «Вам правда интересно?», было нечто такое, что вселило в меня надежду. Похоже, у меня появился шанс. Может, она согласится пойти со мной на завтрашний бал? С Пиппой связаться так и не удалось, а других кандидатур на данный момент у меня все равно нет. «Свидание вслепую»? А что, может, это даже и весело.
– Значит, вы из Южного Уэльса. – Я аккуратно повернул руль в нужном направлении. – А откуда конкретно?
– Из Суонси. – Она прекрасно понимала, что с ней флиртуют. – Слышали о таком?
– А как же. Там, где живут все красавицы страны.
Черт, как со мной приятно!
– И как же вас зовут?
В трубке послышался нервный смешок.
– Нам нельзя сообщать свою фамилию.
– О, мне-то вы можете сказать. Не бойтесь, я вас не выдам.
– Это против политики компании – выдавать клиентам личную информацию.
Девчонка явно набивала себе цену. Но у меня в рукаве имелся главный козырь, и я сыграл им просто блестяще.
– Доверьтесь мне. Я – телеведущий.
– Да что вы?
Она была явно поражена.
– А в какой программе?
– О, я веду телевикторину «Саймон говорит», и еще я один из постоянных ведущих ма-а-аленького шоу… «Утренний кофе с Майком и Сью».
– Боже! – вскрикнула она. – Саймон Питерс! Я вас знаю.
– Вот видите. Теперь вы знаете, кто я. Вопрос: кто вы?
– Если я вам скажу, меня уволят.
– Скажите хотя бы имя. Это ведь не запрещено?
– Просто имя?
Она снова хихикнула.
– Просто имя.
Девушка задумалась.
– Ну… ладно, – сдалась она наконец.
– И как же вас зовут?
– Джордж.
Смысл сказанного дошел до меня не сразу.
Я вспомнил, сколько раз мне приходилось слышать фразу: «Обратите внимание: все звонки абонентов записываются». Я даже представил, как они прокручивают пленку с этим разговором на каждой рождественской вечеринке в течение ближайших десяти лет.
С трудом сглотнув, я осторожно прокашлялся.
– Так когда, вы говорите, доставят мой «ИмпульсТонер», Джордж?
– В течение трех рабочих дней, мистер Питерс.
–
– До свидания, мистер Питерс.
Готов поклясться, я слышал, как Джордж давится от смеха, вешая трубку.
Может, Чарли согласится пойти со мной на бал?
1 июня
Мы прибыли ровно в половине восьмого. Я был в черном смокинге (взятом напрокат в «Мосс Брос»), белой рубашке со стоечкой, черной «бабочке» и ярко-розовой жилетке. Чарли выглядела сногсшибательно в золотом платье с блестками от Карен Миллен – так, кажется, она сказала.
Нас провели в VTP-зал, где гостей ожидали шампанское и канапе. Я сразу пришел в приятное возбуждение: достаточно было одного взгляда, чтобы оценить калибр присутствующих знаменитостей. Дэвид Боуи погружен в беседу с Родом Стюартом, а Ширли Бэсси о чем-то мило болтает в углу с Томом Джонсом.
– Просто невероятно, – прошептал я на ухо Чарли. – Здесь исключительно звезды первой величины. Я только что видел Мика Джаггера, он как раз разговаривал с Полом Маккартни.
– Действительно странно, – ответила Чарли. В ее взгляде блеснула искорка иронии. – А я только что видела Чарли Чаплина: он как раз заигрывал с Мерилин Монро.
Вот тут-то я и заметил плакат:
Я едва не вскрикнул. Все эти люди – никакие не знаменитости! На лестнице шоу-бизнеса двойники занимают самую низшую ступеньку. Единственный их талант – если такое вообще можно назвать талантом, – это внешнее сходство с какой-нибудь знаменитостью (термин «сходство» я использую здесь с большой натяжкой).
Мои размышления прервал хлопок по плечу.
– Привет! Рад познакомиться, – сказал Сэмми Дэвис-младший. Такого жуткого американского акцента я еще никогда не слышал.
Что можно ответить двойнику Сэмми Дэвиса-младшего?
– Надо же. Как две капли воды! – воскликнул я.
– Спасибо, я – двойник Майкла Джексона уже целую вечность.
Меня так и подмывало съязвить: «Да что вы говорите! Вот никогда бы не подумал!» – но не хотелось показаться грубым. Все эти двойники обожают якшаться с реальными звездами, поэтому я решил немного подыграть.
– Вы… э-э… как две капли воды! – повторил я снова.
Возможно, только это и нужно говорить двойникам. Возможно, только это им и хочется слышать.
– Класс, спасибо, приятель, – обрадовался Сэмми/Майкл. – Можно, я тебе тоже сделаю комплимент?
– Конечно.
Я ждал, что сейчас он припомнит «Утренний кофе». А может, и мою более раннюю работу в «Саймон говорит».
В его взгляде так и читалось неподдельное восхищение.
– Ты самый лучший из всех «Братьев Чакл», кого мне доводилось видеть.
Чарли чуть не подавилась волованом с курицей.
– Как две капли воды!
Я было настроился поправить ошибку, но тут распорядитель объявил, что ужин подан. Мы прошли в главный зал и расселись по местам. За нашим столиком собралось трое Фредди Меркюри, двое Джорджей Майклов и один Адольф Гитлер. Оставался еще свободный стул, но его вскоре занял старик с белой окладистой бородой.