Дневник заштатной звезды

Хенди Пол

6 ноября

– Мы нашли для тебя сюжет, да-ра-гуша.

Это была Лиззи.

– Блестяще, – коротко ответил я.

С тактикой я определился – не высовываться.

– Будешь работать в прямом эфире: вести репортаж со съемочной площадки новой телевикторины, которую запускает Би-би-си.

Тон был спокойным и деловитым.

– Отлично.

Я с трудом сглотнул. Воображение тут же нарисовало образ Лиззи Риз-Морган в кожаном лифе и высоких ботфортах.

– Войдешь в историю телевидения – ведь это первая прямая трансляция НТВ со съемочной площадки Би-би-си.

Очень

профессиональный подход.

– Здорово.

В мыслях – сплошь цепи и плетки, наручники и кандалы.

– Тамс предложила убойную идею: будешь изображать ведущего телевикторины и задавать настоящему ведущему вопросы о шоу. Роль как раз в твоем духе, правда?

Лиззи говорила так, словно между нами не было никакой ночи страсти.

– Да, роль как раз в моем духе, – подтвердил я.

Раз Лиззи решила играть по таким правилам – что ж, меня это вполне устраивает.

Я сконцентрировался на ее предложении: задумка и в самом деле выглядела неплохо. Возможно, это и есть тот шанс, когда я смогу показать всей стране – а главное, руководству телекомпании – свое мастерство и навыки ведущего телевикторин.

– И что за викторина? – спросил я вроде как вскользь.

– «Вы – в пролете» с Рикардо Манчини.

Мне стало плохо.

– Тамс отправит тебе по факсу данные по Манчини и шоу. В три часа ты должен быть в студии Би-би-си, на репетиции. В эфир выходим в восемь.

Вот и все. Ни тебе «спасибо за прекрасную ночь, милый», ни «давай как-нибудь повторим», ни «ты самый лучший, мой большой мальчик».

Просто повесила трубку.

Даже не знаю, из-за чего я больше расстроился: то ли из-за ее деловитости, то ли из-за того, что мое первое интервью в прайм-тайм будет с человеком, которого я презираю больше всего на свете.

7 ноября

6:45

Вообще не спал. Сегодня тот день, когда наконец выяснится, достоин ли я играть за премьер-лигу.

8:30

Только что принесли почту с поздравительной открыткой от Чарли. Все-таки Чарли – прелесть. Открытка в виде большой золотой звезды, а внутри надпись от руки:

Это тебе, потому что ты такой один!

Удачи сегодня вечером.

С любовью,

Чарли

P. S. A ты не думал врезать Манчини по морде Прямо в эфире? Вот было бы настоящее ТВ!

P. P. S. Разумеется, это шутка.

18:00

В гримерке Би-би-си. Через два часа выходим в эфир.

«Вы – в пролете» снимают в студии № 1 – самой большой в телекомпании. Площадка впечатляет – сплошь красный бархат и хром – и гораздо просторнее той, что мы использовали для «пилота». Руководство вбухало в новый проект уйму денег и, естественно, считает, что шоу ждет грандиозный успех.

Не могу отделаться от мысли, что это должно быть моешоу и мойграндиозный

успех.

Возможности поговорить с Манчини еще не представилось: все время, пока мы репетировали, тот, видите ли, был «в гриме». Я немного беспокоюсь, что не смогу скрыть презрения к этому человеку, когда начнется трансляция.

Надо бы зарыть весь негатив поглубже. Ведь это все-таки мой «звездный час».

19:45

Через пятнадцать минут начинаем. Надо оставаться профессионалом: внимательным и остроумным.

19:47

Чарли только что прислала СМСку:

СВЕЖАЯ НОВОСТЬ. МИМИ Л. РЕБЕНОК ДЕВОЧКА. ИМЯ ДЖЕССИКА. ВСЕ ОК.

О боже.

22:03

Говоря словами У. X. Одена: «Часы останови, забудь про телефон». [44]

Смерть моей карьеры официально констатирована в восемь часов двадцать две минуты сегодняшнего вечера. Мало кто оплачет сию невосполнимую утрату, но те десять миллионов, что засвидетельствовали кончину, наверняка согласятся, что экзекуция представляла собой довольно впечатляющее, почти театральное зрелище…

Начало «Сливок» я наблюдал из «видеосканера» (большого мобильного трейлера, куда на время внестудийных трансляций переходят режиссер и оператор, обычно его размещают на ближайшей автостоянке, и сегодняшний день не стал исключением). Клодия буквально искрилась энтузиазмом, зрители в студии реагировали на ее интервью с «Канашечками» на боксерском ринге оглушительным ревом. На первый взгляд все шло очень хорошо, хотя лично мне было все труднее сосредоточиться на происходящем.

44

Первая строчка из стихотворения «Похоронный блюз» Уистена Хью Одена (перевод Иосифа Бродского).

– Внимание, натура. Готовность десять минут, – возвестил громкоговоритель из главной студии.

– Удачи, – прошептал Питер, режиссер, оглядываясь через плечо.

– Спасибо, – рассеянно ответил я.

– Помни: на тебя смотрят десять миллионов человек.

И поднял оба больших пальца. Я искренне верю, что он лишь пытался меня приободрить.

Выйдя из «видеосканера», я преодолел короткий путь до студии № 1. Перед входом я остановился и сделал глубокий вдох, чтобы успокоить нервы. А затем распахнул массивные двери и ступил на студийный пол. Зрители рассаживались по местам. Внутри у меня все сжалось, будто в тисках, – сдавливая кишечник, скручивая его в тугой узел.

И тут я словно попал в самую сердцевину огромного пчелиного улья.

Девушка-гример пудрила мне лицо, костюмерша активно работала щеткой, смахивая несуществующие пылинки с моего костюма, а дерганый администратор (администраторы почему-то всегда дерганые) в очередной раз напоминал мне, откуда начинать.

Несмотря на шок, вызванный новостью о Ми-ми, я искренне наслаждался вниманием, оказываемым моей персоне. Правда, я слегка расстроился, заметив, что вокруг Манки-Манчини роится не в пример больше народу.