Дневник Жеребцовой Полины (часть вторая, Чечня, 1999-2002гг.)
Шрифт:
Женщину Алика все очень ругают, особенно стараются при мне. Уверена, что и ей ругают меня! Мне кажется, на эту молодую особу наговаривают из зависти.
Ведь у нее постоянный мужчина, гражданский муж, как говорят теперь. А у Лины и Азы даже такого нет.
Будур-Патошка
25 апреля 2000 г., вторник
Вечер.
Талоны на еду, мы получили!
Долго болтали с симпатичной и трудолюбивой Машей,
Всюду редкие рабочие места заняли чеченцы. Днем приехали жильцы из дома напротив нашего. Молодая женщина, недавно овдовевшая. Зовут Элита.
Она осталась одна с 4 детьми! Все девочки! Ее муж — водитель автобуса, возил беженцев, стариков и детей, из горных сел, рискуя собой. Его машину обстреляли военные. Автобус упал в пропасть с людьми, и все погибли… Элита потрясена! Она совсем молодая женщина, а волосы — седые… Ее семья всегда выручала соседей в нашем дворе.
Хорошо относилась к русским людям. Теперь вдова с «русскоязычными» жильцами не разговаривает. Не здоровается. Нас сделали врагами!
Приехали соседи и из нашего подъезда. Мать и старший сын. Это они в октябре прошлого года возили меня в больницу. Помогали в связи с моим ранением.
Как теперь, после войны, сложатся наши отношения?! Сын соседки был ранен в городе Урус-Мартан в руку и в ногу. Его спасли боевики! Отвезли в госпиталь. Но он лишился части пальцев… Соседи сразу пожаловались: их машину обстреляли, восстановить нельзя.
Алика во дворе не видно.
Пошел дождь.
Соседа дядю Валеру, из среднего подъезда, сильно избили. Я не знаю кто.
Сегодня, когда мы вернулись домой, у нас не открывалась дверь.
Пришлось звать другого молодого соседа — Хасана, чтобы выбить нам дверь.
Он выбил. Завтра я буду ее чинить. Опять придется ночевать без замка!
Полуподвал с проваленными полами, едва держащимися стенами — это наше жилье.
Так теперь еще и без двери.
Незнакомые мужчины шли под нашими окнами и спросили:
— Что, тут новые хозяева?!
Мама ответила:
– Нет! Старые…
Тогда эти двое говорят:
— Тут другие женщины были. С мешком…
Одна светлая, видно, русская. Вторая — на чеченку похожа, в очках.
Смотрели вещи… Примерно месяца два — три назад…»
Люди, даже еще недавно неплохие, быстро становятся хуже, некоторые — звереют.
Что дальше будет?
Лина и Аза совсем обнаглели. По утрам рано выходят из дому с пустыми руками, а к вечеру волокут мешки с чужим добром. Иногда через ткань видны предметы, похожие по форме наведра… Десятки ведер! Иногда в мешке звенит стеклянная посуда…
Русская женщина Лида, из дома рядом, кричит на всех, делает замечания.
Каждый день моет у своего разрушенного подъезда красивые вазы.
И твердит:
— У меня прямое попадание в квартиру. Ничего не осталось! Совсем ничего…
Многие говорят, что мир будет недолгим. Очень скоро начнется
И это похоже на правду.
Еще, Дневник, запомни:
Сегодня утром уехали дядька Вовка с женой Олей, с бабушкой Марией, матерью Оли. Их отъезд охраняли четверо солдат с автоматами! Солдаты грузили имущество в огромную машину! Дело в том, что Оля пару месяцев проработала в военной комендатуре и возвращалась домой поздно. Иногда приезжала на «Волге». Муж переживал. Напивался. Пытался встречать жену с работы. Они ссорились. У Ольги на работе, в комендатуре, муж устраивал скандалы, обзывая ее нехорошими словами… Всем жаловался. Рассказывал, как его, законного супруга, по месту работы жены федеральные военные привязывали к дереву и хотели расстрелять! А тетя Оля просто хитрая! Она подружилась с начальством.
Сделала себе и мужу новые паспорта. Взамен старых, отобранных осенью боевиками, застукавшими их в чужом доме на краже вещей! О чем она сама болтала во дворе! Теперь это звучит так: «В связи с утратой при пожаре…»
Оля сама нам все по глупости рассказала.
Своего мужа она прописала в квартиру к его погибшей матери. Ведь квартирные документы там выкрали! Идут упорные слухи о компенсации за жилье. Упускать шанс глупо.
Когда эта семейка грузила вещи, одна из стареньких бабушек — соседок, по фамилии Андерсен, как у сказочника, узнала свой саквояж с вещами.
Стала кричать:
— Мое! Моя сумка! Отдайте, мародеры! — и плакать.
Но ее никто не слушал. Один из российских военных, наоборот, заступился за отъезжающих.
Он порекомендовал:
— Заткнись! Не вой людям на дорогу, а то получишь! — и передернул автомат.
Я увидела: на руках у тети Ольги — мамины коричневые перчатки…
Они в момент выселения на «зачистку» оставались в нашей квартире.
На холодильнике.
Теперь, надев их, Оля помогала грузить на машину «свои» вещи.
Отъезжающие планируют: с выходящей из города Грозного воинской частью отбыть в город Моздок. Возможно, обман. Сейчас модно врать… Свою погрузку они не доверили никому из соседей! Только военным.
Эта семья вывезла три больших грузовых машины разных вещей.
А бабушку Андерсен мне было очень жалко. Я — то уже осознала бренность вещей, а она, видимо, будет тосковать по своим, украденным на ее же глазах другими людьми.
Но мы ничего не возьмем с собой, умирая, совсем ничего… Теперь я это точно знаю.
Несколько дней тому назад приезжала Золина с дочкой Зарой.
Их квартира серьезно пострадала. Мать и дочь ночевали у наших соседок.
Золина собрала остатки имущества среди пыли и пепла…
Она с дочерью приходила к нам в гости. Мы хорошо перекусили. Была каша! Долго говорили.
Золина рассказала, что ее муж Сулейман к ней не доехал. Пропал. Она не знает, где отец ее детей…
Спокойной ночи всем моим друзьям!
Патошка-Будур