Дневник Жеребцовой Полины (часть вторая, Чечня, 1999-2002гг.)
Шрифт:
Некоторые военные забирали со столов сыры, соленья, сигареты, выпивку… и, наконец, забрали своих убитых.
Хозяйка персиков плакала. Говорила:
— Если кто хочет, то в русских наемников надо стрелять! Тех, кто к нам зарабатывать приехал на нашей крови! А не в детей, которых родители выкупить не смогли!..
Многие женщины чеченки были с ней единодушны. Быстро собрались тучи. Хлынул сильный дождь. Он, как дворник Бога, смывал все: страх, боль, кровь, грязь…
Интересно, что скажет мама? Завтра мы пойдем торговать?!
Будур
6
Вечер.
Вчера у нашего торгового места появились Машенька и Надя.
Подходит к нам и самая старшая из сестер Кусум. Она Кусум не любит.
Или делает вид…
Дороги перекрыли. Ждут нападения боевиков, потому что сегодня праздник.
Мы шли пешком. Движение транспорта запрещено.
Зря шли.
Только начали торговать — с постов обстреляли рынок.
Это для того, чтобы народ разбежался.
Мы убежали чужими дворами. Не знаю, как повезло остальным?
Вчера продавщицу домашних беляшей выпившие чеченцы у рынка заманили
в автобус. Заперли. Пытались изнасиловать.
Совсем сдурели! От войны и у них «крыша» поехала! Эти дни торговли нет. Потому еды нет. Наши долги «живут» с нами. Жаль! Мало настоящих людей! Смелых и честных!
Наша новая соседка на рынке уже второй день не может попасть к себе домой. Полное отсутствие транспорта. Мы предложили ей переночевать в нашей «берлоге с крысами».
Другая женщина из нашего ряда позвала «бездомную» к себе.
Она живет ближе к рынку. Выбор пал не на нас.
На рынке много молодых ребят: чеченцев в военной форме.
Так же было в конце лета в прошлом году, перед войной.
У них нет оружия, только рации. Все повторяется!
Это «гантамировцы», из той части чеченской армии, что пришла с «федералами»
Одна из групп после убийства русских солдат охраняет базар. Среди них есть парень — «пиратская копия» Аладдина. Зеркальное отражение! Он заметил меня. Подошел. Представился — Магомед. Сказал, что ему 27 лет.
Веселый и красивый! Замечательно смеется! Чудо!
Но… Он не Аладдин!
С утра к нам на рынке подошла незнакомая женщина.
Сообщила, что нас ищут мать, и дочь из села N…
Но у нас знакомых там нет! Однако нам назвали улицу и номер дома.
А мы — нищие! У нас нет денег, поехать туда, узнать: кто это?!
У старших сыновей тети Тани, русской вдовы, федеральные военные вчера вечером на блокпосту отобрали сумку с продуктами, а сыновей избили.
Ветер носит слухи, что в город заслали смертников.
Все погибнут? Кто останется?
Царевна Будур
8 сентября 2000 г
Вчера видела маму Нади, той самой, у которой сын Миша
Хотя бы в этом она молодец! Значит, душа ее не очерствела после потери сына.
Мотивы этого поступка Кусум я предположила правильно!
С Надей нас ссорят клеветой, грязными наговорами и сплетнями в мой адрес. Даже деньгами! Упорно не хотят, чтобы мы общались. Ее маме наговорили гадостей… Она верит и не верит… Сомнение — лучше, чем ничего. Это мой «дневник» сработал!
Надя-то его читала! Явно, хоть часть, пересказала дома. И я очень надеюсь — большому количеству наших общих знакомых!
Мы так и не смогли выбраться в село. Я чувствую — это было важно!
Будур
9 сентября 2000 г
Вечером, когда мы уже собирались уходить с рынка, по торговым рядам выстрелил снайпер.
Непонятно, в кого он целился, чей он? Кто подослал?
Он едва не убил женщину-чеченку. Она торговала. Пуля вошла ей в шею. Женщина осталась жива. Ее увезли в больницу.
Экономим. Ходим пешком. Наш попутчик на половину дороги — тетя Тоня, светленькая. Та, которая торгует книгами. Возит свой товар она сама.
Но в своей квартире не живет. Одной опасно! Живет у подруги.
Больше русских людей в наших рядах нет!
Иногда, в свое рабочее время, я смотрю Тонины книги. Стараюсь читать быстро, пока стою на рынке…
Русских людей вообще в городе не видно. Все «очеченились» внешне. Боятся.
Кто-то, возможно, нашел жилье и работу, став беженцем. Другие «осели» у своих родных. Возвращаться не хотят.
Будур
10 сентября 2000 г
Сегодня с утра идет дождь.
Уже 10 минут девятого, а мы еще дома!
Слышала от людей, что местные бандиты убили русскую старушку за пенсию, в нижних домах. Они зарубили ее топором. Она была одинока.
Какой ужас!
Русское население опять убивают!
Будур
18 сентября 2000 г
Дружим со старшей сестрой Кусум.
Насколько можно в эту дружбу верить — я не знаю.
Она помогла заработать.
Водила мою маму гадать в кафе к своим знакомым.
Мы дали почитать ей мой «осенний» дневник…
(Для безопасности сделали его копию. Оригинал остался у нас…)
Дома, в полуразрушенной комнате я вымыла стены.
И мы их чуть побелили.
Копотью тяжело дышать, а впереди новая зима. Снова без газа, с сырыми дровами, крысами и проваленным полом. А над всем этим висит, раздумывая, придавить ей нас или нет, бетонная плита.