Дневник. Том 1.
Шрифт:
ные случаи из жизни, ложащиеся в их основу, записи «впрок» сюжетов,
тем, отдельных эпизодов, порой развертываемых в небольшие новеллы,
описания уголков действительности, специально «изученных» для того
или иного романа, — все это представлено в «Дневнике» настолько щедро,
что читатель получает возможность проникнуть в «лабораторию» Гон
куров, познакомиться с их литературной техникой, проследить весь их
писательский путь.
Многие
разговоры, встречи, облик знакомых людей, социальные типы, услышан
ные где-то истории и случаи, — все, что оказывалось доступно личному
восприятию Гонкуров, фиксировалось ими на страницах «Дневника»
безотносительно к возможности использования в другом месте, например
в каком-нибудь новом романе. Подробно описывает Эдмон Гонкур в
«Дневнике» даже агонию, смерть и похороны горячо любимого брата.
В самые горестные часы своей жизни он не отказывается от привычки,
давно превратившейся у обоих братьев как бы в естественный рефлекс.
Портреты у Гонкуров никогда не бывают статичны; Гонкуры стре
мятся показать особенности мимики человека, его манеру держать себя,
двигаться, говорить. Они записывают обобщенные наблюдения над ха
рактерными, хотя порой и едва уловимыми, реакциями людей на те или
иные жизненные обстоятельства. Значительное место занимают в «Днев
нике» городские сцены, ландшафты.
Общественно-политическая жизнь страны не часто попадает в поле
зрения Гонкуров. Но в дни социальных потрясений, когда политика
выходила на улицы и вторгалась в быт, Гонкуры фиксировали происхо
дящие события — в той лишь мере, в какой они сами были их очевид
цами. В этом отношении особенно ценны записи Эдмона Гонкура, сде
ланные в дни франко-прусской войны, осады пруссаками французской
столицы, Парижской коммуны. Однако это записи наблюдателя, стоящего
в стороне от событий и принимающего в них лишь вынужденное и
пассивное участие, поскольку ему, как и всем жителям столицы, в ту
пору приходится терпеть лишения, голод, жить в обстановке тревоги и
неуверенности, под бомбардировкой и среди ружейной пальбы.
Деятельность Коммуны страшила Гонкура, и в решительный момент
социальной революции он, несмотря на свои прежние критические вы-
27
оказывания о буржуазии, ощутил себя принадлежащим к ее лагерю.
О Коммуне и коммунарах Гонкур пишет резко неодобрительно. По своим
суждениям он не поднимается выше заурядного буржуазного обывателя.
Но его хроника событий
сцены, образы рядовых коммунаров нарисованы правдиво, тонко, с пере
дачей таких деталей, которые переносят читателя в грозовую атмосферу
этих великих дней. Независимо от личной позиции Эдмона Гонкура, в
его «Дневнике» нашел отражение героизм коммунаров, их воодушевле
ние и самоотверженность. Масштабность и трагизм событий не могли
не привлечь внимания писателя: к ним не мог остаться равнодушным ни
один француз, тем более — парижанин. Большой впечатляющей силой
обладают страницы «Дневника», на которых автор честно свидетельст
вует о кровавом терроре версальцев.
Но в другие, более «спокойные» годы записи о политических делах
Франции носят лишь случайный характер. «Дневник» — это по преиму
ществу, как гласит его подзаголовок, «записки о литературной жизни».
Мы находим в нем важные эпизоды истории французской литературы
и прежде всего отражение полемики вокруг романов самих Гонкуров;
узнаем об их огорчениях, связанных с бранными отзывами о них кри
тики, об испытываемой ими горечи из-за непризнания их литературных
заслуг. Но рамки «Дневника» еще намного шире. В нем заключен огром
ный материал, относящийся к литературе XIX века, к писателям — сов
ременникам Гонкуров. На протяжении многих лет Гонкуры запечатле
вали в «Дневнике» литературную «злобу дня», фиксировали свои и чужие
мысли о новых произведениях собратьев по перу, оценивали их обще
ственные и личные поступки. Записи «Дневника» свидетельствуют и о
правах литературной среды, и о расстановке сил в борьбе различных
школ, течений и художественных систем. Образы многих и многих лите
раторов, описания встреч с ними, бесед, споров, проходивших в частной
обстановке, — все это вводит читателя в самую гущу литературной жизни
эпохи. На страницах «Дневника» появляются не только литераторы, но
и художники и ученые, разговор ведется нередко об изобразительном
искусстве, иногда даже о научных теориях и проблемах того времени.
Гонкуры имели обширнейший круг знакомств среди писателей и
благодаря своему выдающемуся положению в литературе поддерживали
тесное общение с самыми крупными из них. Историческая весомость
«Дневника» определяется в значительной мере тем, что в нем много
места уделено корифеям тогдашней французской литературы — Флоберу,