Дневник. Том 2
Шрифт:
когда набралось с десяток пассажиров. Мои спутники — туч
ные торговцы с перстнями на пальцах, старики в красных гал
стуках и с незастегнутыми штанами; седой натурщик из
Школы изящных искусств с трубкой в зубах, бойкая офицер
ская возлюбленная, везущая с собою в чемоданчике соблазни
тельный инвентарь для ночи любви.
4
Э. и Ж. де Гонкур, т. 2
49
Все те же баррикады, те же разрушения военной зоны, где
над полем, заваленным
где остатки стен, с клочками разноцветных обоев. Уцелевшие
вдоль этой дороги дома выглядят более заброшенными, чем где
бы то ни было; на ставнях, на постоянно закрытых теперь во
ротах фабрик и молочных ферм объявления со смытыми дож
дем чернилами, с загнувшимися углами, кажутся просто бе
лыми пятнами на грязном дереве.
Доезжаем до мостика через канал. Но нам удается только
издали увидеть собор. Зуавы и мобили преграждают вход в го
род и задерживают перед мостом всех приехавших матерей,
сестер, родственников, друзей и возлюбленных. По слухам, в
город проник какой-то прусский шпион, и чтобы изловить его,
прервано всякое сообщение с внешним миром. Прождав с ча
сок и отдохнув на откосе, откуда открывается вид на поля, до
самого горизонта усеянные разноцветными точками — это
люди собирают оставшиеся после жатвы колосья, — все мы,
разочарованные, решаем вернуться в Париж.
Возвращаюсь пешком и замечаю на дороге, на равном рас
стоянии друг от друга, квадратные ямы, на дне которых зло
веще свернулись куски железной проволоки.
Подле меня рассказывают, что нынче после обеда форт
Ванв обстреливал невидимую с него точку — она видна только
с наблюдательного пункта на башнях церкви св. Сульпиция.
С башен сообщали прицел в Оперу, а оттуда уже передавали
в Ванв при помощи сигналов, уточняющих наводку: «Правей,
левей, вверх, вниз».
Среда, 12 октября.
Унылый день, такой же унылый, как те, которые в прошлом
году в этом самом месяце мы с бедным Жюлем провели в
Трувиле. От пушечной пальбы с Мон-Валерьена и от грохота
морских орудий с батареи Мортемар непрерывно дребезжат
оконные стекла, как-то странно сжимается сердце и кровь при
ливает к вискам.
В такие дни хорошо забыться, сбросить с себя ощущение
своей никчемности, перенестись мечтой в другую, напряжен
ную жизнь; воображение, подхлестываемое пушечными вы
стрелами, помогает тебе перевоплотиться в вожака партизан,
которые захватывают неприятельские обозы, истребляют прус
саков, освобождают
срок погрузиться в некую патриотическую галлюцинацию.
Изобретаешь способ летать, позволяющий обнаружить и обсле-
50
довать неприятельские позиции, и новый вид оружия, способ
ный сразу же уничтожить батальоны, даже целые части вра
жеской армии. И, подобно ребенку, до самозабвения поглощен
ному чтением своих первых книг, уносишься в необозримые
просторы, вообразив себя на час героем самых невероятных и
фантастических приключений.
Сколько прогулок совершено было по круговой дорожке в
моем саду, в которых участвовало лишь мое тело, тогда как
мысль моя целиком была занята изобретением некоей субстан
ции, разлагающей кислород или водород вдыхаемого нами воз
духа, чтобы сделать его смертоносным для легких целой прус
ской армии!
Четверг, 13 октября.
Странное чувство овладевает тобою — скорее чувство горе
стного унижения, нежели страха, — когда вспоминаешь, что
эти близкие холмы уже не принадлежат французам, что в этих
лесах уже не гуляют люди, изображенные на рисунках Га
варни, а в этих красиво освещенных солнцем домах не оби
тают больше твои друзья и знакомые; когда видишь в подзорную
трубу на этой искони парижской земле людей в гусарских
меховых шапках и черно-белое знамя; когда чувствуешь, что
в четырех тысячах метров от тебя, за зеленеющим горизонтом
притаились те, кто был разбит под Иеной *.
Я вижу, что по спуску от Пасси к Трокадеро все развалины
и пробоины в стенах облеплены взрослыми и мальчишками;
взгромоздившись друг над другом на осыпающийся щебень,
они следят за канонадой. У ног их стоят женщины в шелковых
косынках и тупо смотрят в том же направлении. Среди лило-
ватых и рыжих тонов пейзажа поминутно вспыхивают дымки,
оставляющие за собою в небе маленькие, круглые, плотные,
как хлопья ваты, облака.
Вокруг меня следят в подзорные трубы, а то и просто не
вооруженным глазом, за траекторией снарядов, поочередно вы
летающих то с форта Исси, то с форта Ванв и скрещиваю
щихся над холмом и над лесом Кламар. Масса народу, и ог
ромная лестница Трокадеро кажется совсем черной от толпы
любопытных.
С империала омнибуса я вижу на мосту Согласия окружен
ных взводом солдат семерых неприятно рыжих людей в голу
боватых мундирах; перед ними с пением и криками бежит,