Дневники потерянной души
Шрифт:
– Что вы сделали с Эль-Калад? – спросил вдруг Маура в наступившей тишине.
– То, что должны были сделать уже давно, - сухо ответил правитель, возвращаясь к столу. – Тело ее мужа Эль-Борна так и не нашли, но сомнений в ее вине нет ни у кого.
Маура изменился в лице.
– Вы... казнили ее?
– Сейчас она в заключении. Скоро будет суд, но это лишь следование порядку. За предательство и убийство полагается смертная казнь. Ты считаешь, что она достойна помилования?
– Нет, но она... – хозяин осекся.
–
– По ошибке... Она пыталась... сблизиться со мной. Только, чтобы достичь своей цели. Она явно не ожидала, что мне будут доступны ее мысли... Я и сам не ожидал... Но ведь в ваших записях есть закон, запрещающий убивать ребенка, если на нем нет вины, – уже более уверенно продолжил Маура. – Приговор можно смягчить.
– Иногда я думаю, что лучше бы ты вовсе не научился читать, - Эль-Ронт уже с трудом сдерживал гнев. – Не волнуйся, ребенок будет жить, приговор будет приведен в действие только после его рождения. Хотя я сделал бы все, чтобы отродье Эль-Таура не появлялось на свет. Очередная копия тирана с планами по захвату мира.
– Почему вы так уверены?
– Потому, что подобное притягивает подобное, - не терпящим возражений тоном отрезал правитель.
– А что случилось с остальными кольцами? – осторожно спросил Маура, более не споря с ним.
– Мы их уничтожили. Это был единственный шанс предотвратить охоту за ними в дальнейшем. Даже без возможности замкнуть цепь, каждое по отдельности могло быть использовано с разрушительными целями, попади оно не в те руки.
– Они могли бы быть использованы во благо...
– Они и так сделали слишком много, – тихо, с горечью сказал Эль-Ронт, и глаза его потемнели, словно густое облако накрыло мерцающие искры. – Уже поздно, идите спать, - добавил он.
– Вы можете попросить за нее... – мой хозяин все еще не желал сдаваться. – Ведь ребенок останется один... Брен-и, тар [4].
– Икуль шан, Маура[5], - ровно произнес Эль-Ронт, не оборачиваясь. – Баназир, и тебе доброй ночи.
* * *
Среди ночи мы с Калимаком разом подпрыгнули на кроватях от радостного возгласа «уррааа!», раздавшегося в кромешной тьме комнаты. Спросонья не разобравшись, что к чему, Калимак вскочил и приготовился к бою, наверное, вообразив, что он все еще в Рокне. Я же, поняв только, что слышу вскрик хозяина, неуклюже запутался ногами в одеяле и с размаху полетел на пол. В этой суматохе Маура победоносно размахивал каким-то предметом в руке, забыв, что мы едва различаем его собственный силуэт, не говоря уже о том, что он нам показывал.
– Что, что такое, черт побери?
– спросил Калимак, уже немного успокоившись. – Ты чего глотку дерешь?
– Собрал, – гордо ответил Маура.
– Да что ты там собрал?!
– Головоломку Эль-Эдана. И
– Тьфу! – Калимак махнул рукой и забрался обратно в постель, предварительно метнув в товарища подушкой. – Спи, разбойничья твоя рожа! Весь дом перебудил.
По счастью, стены во всех зданиях чужаков были почти полностью звуконепроницаемы, о чем однажды мимоходом сообщил мне хозяин, поэтому замечание Калимака было верным лишь отчасти – никто, кроме нас, на шум не среагировал.
Маура тоже лег, довольный своим достижением, и я, убедившись, что с ним все в порядке, подобрал одеяло и вернулся в свою кровать.
– Поздравляю, хозяин, - громко прошептал я через всю комнату. – Вы самый умный!
– Спасибо, - прошептал он в ответ, и по его тону я чувствовал, что он улыбается.
– А я щас кому-то врежу... – вкрадчивым шепотом вступил Калимак. – Ох, как врежу...
Больше не сдерживаясь, мы втроем расхохотались.
Утро выдалось ясным и теплым, природа манила нас свежестью, еще не перешедшей в утомительный летний зной.
– Давно на лодках не катались, а, Каль? – хитро кивнул мой хозяин в сторону попавшегося по пути деревянного ангара.
– Они там лодки держат? – его друг подошел поближе. – Откуда ты знаешь?
– Вчера видел, как доставали.
Калимак подергал массивную дверь.
– Заперто, конечно - с огорчением махнул он рукой. – Что, будем выпрашивать у них?
– Ну уж нет, - подойдя вплотную к двери, Маура приложил к ней ладони, сосредоточился и закрыл глаза.
– Ты что делаешь? – удивился Калимак. – Если взламывать, так давай палку какую-нибудь покрепче...
Маура не отвечал, и через несколько секунд с обратной стороны двери что-то со стуком упало.
– Есть!
Легко распахнув дверь, мой хозяин отодвинул сапогом лежащий у порога тяжелый внутренний засов.
– Это... это как? – разинул рот Калимак. – Это ты, что ли, открыл?!
– Приемы знать надо, - усмехнулся Маура, снимая весла, ряды которых висели на стенах. – Ну, давайте, помогайте лодку вытащить, - обернулся он к нам. – Прокатимся с ветерком.
Раздевшись донага, они с Калимаком по очереди ныряли прямо с борта в теплую журчащую воду, пока я следил за веслами.
– Я – лучший пловец в мире! – победно поднял руки Маура, стоя в лодке. С болью я вновь отметил про себя, что его ребра теперь можно было пересчитать, не касаясь; но его это, похоже, не слишком волновало.
– Ты – хвастун и зазнайка! – Калимак попытался столкнуть его, но мой хозяин ловко увернулся и нырнул сам, бесшумно, как стрела, тут же скрываясь под водой.
Мы ожидали его появления на поверхности, пока беспокойство не охватило нас обоих.
– Где он, черт возьми? – нахмурился Калимак. – Эй, Мау! – позвал он, низко перегибаясь через борт и внимательно вглядываясь в воду.