Дни мародёров
Шрифт:
Шаг в бок — та же история.
Роксана метнулась в сторону и вжалась спиной в шкафчик с зельями, в котором ковырялся Слизнорт.
— Ты просто моральный урод, Блэк. Я не буду этого делать, понятно? Лучше и правда сдохнуть, чем... да как тебе вообще могло прийти такое в голову?
— А почему нет? — его голос превратился во вкрадчивый полушепот. — Я же говорил тебе, в жизни нужно все попробовать! И я не вижу в этом ничего страшного, моя маленькая белобрысая ханжа. Ну подумай сама, разве я могу
Не помня себя, Роксана схватилась за полку у себя за спиной.
Первая склянка с зельем пролетела через полкласса.
Блэк увернулся, и склянка разбилась об угол стола. Зелье брызнуло во все стороны. Часть его попала на свечи, и они полыхнули так, словно в них были вделаны газовые проводки.
— Ты в своем уме?! — возмутился Блэк уже своим прежним тоном, резко обернувшись к ней.
— Да пошел ты нахер, озабоченный! — заорала Роксана, внезапно охрипнув на последнем слове, и схватилась за следующую бутылку.
— Малфой!
— Ты... мерзкий! — она швырнула свой снаряд. Блэк пригнулся и парировал:
— Грубая!
— Отвратительный!
— Брезгливая!
— Грязный!
— Зану-удная!
— Мерзавец!
С каждым новым выкриком она бросала в Блэка новую бутылку, он уворачивался и смеялся. Одна из склянок пролетела в сантиметре от его головы, вторая попала под ноги, третью он поймал в полете, четвертая разбилась об парту и заляпала ее перламутровым зельем.
Класс медленно, но верно возвращался к прежнему состоянию.
Когда Роксана схватилась за очередную бутылку, Блэк вдруг резво метнулся вперед и перехватил ее руки.
— Не будь ты такой дикой, Малфой, тебе бы жилось гораздо легче, поверь мне! — смеялся он, легко подавляя ее попытки высвободиться.
— Пусти! — крикнула она, яростно глядя в насмешливое лицо. — Я сказала, пусти!
— Что тебя так возмущает, Малфой? Я никому не скажу, я не такой идиот, чтобы хвастаться таким сомнительным достижением.
— Ты просто хочешь меня унизить?!
— Да, — просто сказал Блэк. — Но это скорее интимно и волнующе, а вот получить при всех по роже от девушки, с которой ты кувыркался ночью — это действительно унизительно!
— Я что, виновата в том, что ты трахаешься с истеричками?!
— Да ты сама истеричка, милая. И еще у тебя слишком длинный язык, — он склонился к ней и зашептал: — Давай пустим его в дело?
— Что я тебе такого сделала?! — Роксана наконец не выдержала, и голос ее сорвался. Она в самом деле не понимала, за что он так жестоко издевался над ней. — Что, Блэк?
— Что ты сделала? — насмешливые глаза его вдруг нехорошо потемнели. Блэк задергал носом, словно собака, учуявшая врага. Роксана невольно попятилась, но он только крепче сдавил ее руки и дернул на себя. — Ты бесишь
— А я-то тут причем?! — Роксана дернула головой.
— Ты, наверное, не в курсе, — Блэк вдруг разжал руки, и кровь с болью хлынула в онемевшие пальцы. — Но пару лет назад наши предки очень хотели, чтобы я на тебе женился.
Мозг как будто сузился до точки, так что лицо Блэка съела чернота.
— Забавно, правда? Мы должны были пожениться в этом году, а теперь стоим здесь. Беседуем вот.
Его слова долетали до Роксаны как сквозь плотную пелену воды. Класс странно раскачивался. Может, все дело было в испарениях зелий, может, в выпитом огневиски, а может, потому, что в голове у нее как будто началось торнадо, и Роксана крепко держалась за парту, чтобы ее тоже не унесло.
— Мы... что? — выдохнула она.
— Я думал, ты в курсе, раз сбежала с нашей помолвки. Правда, я узнал о твоем побеге после того, как сказал матушке, что скорее сдохну, чем женюсь на тебе, — Блэк вдруг невесело дернул уголком губ. — Она была страшно во мне разочарована. Настолько разочарована, что у меня даже осталась парочка шрамов. Но это дело давнишнее. Тем более теперь у нас есть реальный шанс отомстить нашей теперь уже общей замечательной семье.
Роксана подняла голову.
А потом размахнулась и влепила ему пощечину.
Точнее, влепила бы. И она была бы очень хлесткой и звонкой.
Если бы Блэк в последний момент не перехватил ее руку так, что Роксана больно ушибла запястье. Похоже, он не мог допустить, чтобы его драгоценное лицо пострадало еще раз.
В острых глазах-льдинках вдруг загорелось такое огромное пугающее чувство, что Роксана запаниковала и попыталась высвободиться. Она дернула руку на себя, но вырваться не смогла, и началась безмолвная отчаянная борьба. По каким-то неуловимым признакам Роксана поняла, что закончится эта борьба исполнением растреклятого желания, и потому билась так отчаянно, как только могла. Но силы были неравны.
Миг — и она снова прижата к столу, резко и больно. Блэк сжал ее руки у нее же за спиной. Темные волосы упали ему на лицо и легко вздымались от прерывистого частого дыхания. И сердце колотилось так быстро, что Роксана, прижатая к нему без права на попытку освободиться, слышала его торопливый стук как свой.
Страх.
Злость.
Ненависть.
Нельзя сказать, чтобы Роксана жила спокойной жизнью. Но никогда прежде ее не разрывали такие сильные чувства. Ей хотелось вцепиться Блэку в лицо ногтями и завизжать, расцарапать его, разодрать в кровь, добраться до самой его черной душонки и избавить себя от мучений.