Дни мародёров
Шрифт:
— Ладно, — Сириус усмехнулся, но в глазах у него всё же мелькнуло волнение. — Давай... попробуем.
Джеймс быстро переглянулся с Лили.
Она глубоко вздохнула, закусила губу и капнула из склянки прямо на рану.
Сириус взвился ужом и заорал так, что Лили и Джеймс подскочили в ужасе и шарахнулись в сторону, а уже в следующую секунду Бродяга со смехом обнял их за плечи и притянул к себе.
— Испугались?
— Придурок! — Джеймс ткнул его головой вниз, Лили сердито толкнула локтем под ребра, но когда они попытались встать,
— Да ладно, это я так, чтобы разрядить обстановку. Вы какие-то нервные, ребята, что с вами? — он отпустил их и поднялся.
Джеймс взглянул на Лили и поднялся следом за ним, отошел к камину и прислонился плечом к полке, скрестив руки на груди.
Сириус тем временем слегка размялся и покрутился, потягиваясь из стороны в стороны и примериваясь к очередному шраму на теле.
— По-моему я выгляжу даже лучше, чем прежде! Ты просто волшебница, Эванс.
Лили устало улыбнулась, глядя на него. Закончив наконец свои упражнения, Бродяга накинул рубашку. Не то, чтобы Джеймса раздражало, что он топчется перед Лили полуголый, но как только Бродяга оделся, ему стало несколько спокойнее. К тому же, теперь в здоровенной прорехе на рубашке виднелась не жуткая рваная рана, а аккуратный, тонкий как нитка шрам — это тоже успокаивало. Застегнув пару пуговиц, Бродяга, по-прежнему бледный и нездоровый, но куда более веселый, взглянул на него, потом на Лили и коротко ей подмигнул.
— Спасибо, что спасла наши шкуры.
— Прекрати, Сириус, — Лили чуть порозовела, складывая все препараты в сумку и стала просто душераздирающе красивой в золотистом свете лампы. — Я действовала по обстоятельствам.
— Не скромничай, Эванс, — Сириус облокотился на полку, рядом с Джеймсом и толкнул его в плечо. — Наша староста полна сюрпризов, Сохатый.
— Это точно, — тихо заметил Джеймс, внимательно глядя на девушку. Лили заметно напряглась, её ресницы быстро вспорхнули, но она так и не подняла взгляд, продолжая складывать вещи. — Кто бы подумал, что ты умеешь так потрясающе врать.
Лили отчаянно покраснела и сжала губы. Её руки замерли в сумке.
Сириус посмотрел на него как на идиота, но Джеймсу было не до него — он не мог заставить себя оторвать от краснеющей Лили взгляд и чувствовал жалкое, мстительное удовольствие.
— Ну что же... — натянутым голосом произнес Сириус, по-прежнему вглядываясь в Джеймса. — Я, пожалуй, отправлюсь спать, — он взглянул на Лили и лицо его смягчилось. — Ещё раз спасибо, миледи! — он отвесил ей галантный полупоклон, не лишенный правда некоторой иронии и взбежал по лестнице. Спустя пару мгновений наверху хлопнула дверь.
Они остались вдвоем.
Живоглот, мурлыкнув, вспрыгнул на спинку дивана и свернулся там клубочком.
Лили молча перебирала что-то в сумке, но чем дольше Джеймс смотрел на неё, тем сильнее краснели её щеки и чем сильнее они краснели, чем жалобнее она выглядела, тем сильнее Джеймсу хотелось ещё как-нибудь уколоть её, чтобы она
Но в конце-концов, он подумал, что мучать её — просто недостойно, поэтому, тяжело вздохнув, отделился от камина и заговорил первым:
— Ты действительно выручила нас сегодня, — сухо произнес он, глядя в окно и, не купившись на взлетевший взгляд, стащил с дивана мантию-невидимку. — Не хотелось бы потерять ещё и мантию, так что да — спасибо, — он пошел к портрету.
— Куда ты идешь? — тихо спросила она, обернувшись на диване вслед за ним.
— Какая разница? — огрызнулся он и тут же пожалел об этом. — В крыло! Хочу навестить Мэри.
— Она спит, Джеймс. Мадам Помфри дала ей зелье и она проспит до утра.
Джеймс замер у проема.
Это, конечно, гадко, но он почувствовал облегчение от того, что ему не надо идти туда. До этого он чувствовал себя некоторым образом в ответе за пострадавшую подружку...
— Она в порядке, — добавила Лили чуть дрогнувшим голосом. Джеймс чувствовал, что она смотрит на него.— Напугана, но серьезных повреждений у неё нет. Всё будет хорошо.
— Спасибо, — сказал Джеймс после небольшой паузы, после чего развернулся и пошел к лестнице, на которой скрылся Сириус.
— Вы так и не сказали мне, что случилось, — произнесла Лили, заламывая пальцы, когда он прошел мимо.
Джеймс остановился, с ужасом вслушиваясь в то, как трескается его оборона под звуками её тихого, вкрадчивого голоса.
— Мэри была так напугана, твердила, что на неё кто-то напал, вы оба в крови и эта рана... что-то случилось с Ремусом? Или с зельем? Почему он не вернулся вместе с вами?
«Не говори со мной, замолчи, замолчи...»
— Пожалуйста, скажи мне, я ведь тоже за него переживаю. Пожалуйста, Джеймс.
Звук собственного имени шипом вошел в Джеймса.
Он взглянул на Лили.
Она смотрела на него так, что шип превратился в штопор.
Джеймс поколебался.
Дамблдор велел не говорить никому...
Мэри он бы точно ничего не сказал. Но Лили...
— Ладно, — отрывисто произнес он и снова скрестил на груди руки, прижимаясь спиной к камину. — Дело было так...
— ...и когда мы повели Мэри в школу, нас поймала Макгонагалл. Теперь этот меч у Дамблдора и всё кончено.
Лили половину рассказа просидела, прижав к губам ладонь.
И когда он закончил, она продолжала держать её так.
— Но зачем волкам мог понадобиться этот меч? Это же...бессмысленно.
Джеймса словно подбросило.
Именно это он сам сказал директору.
— Дамблдор считает, что он понадобился Волан-де-Морту. Зачем-то.
Лили мелко затрясла головой.
— Зачем? Меч — историческая реликвия, а Сам-Знаешь-Кто достаточно силен и без него...
— Я не знаю. Но Дамблдор, похоже, знает, хотя и говорит, что нет. И мне всё это не нравится.
Повисла пауза.
Судя по отрешенному, перепуганному виду, Лили всё ещё переваривала его рассказ.