Дни мародёров
Шрифт:
Феникс, сидящий на жердочке тихонько пощелкивал клювом во сне, невысокое пламя в камине уютно потрескивало, заставляя кабинетный полумрак вздрагивать.
Спящие портреты изредка всхрапывали или покашливали, но Джеймс нет-нет, да видел на себе чей-нибудь внимательный взгляд.
Джеймс и Сириус стояли рядом с креслом Мэри и угрюмо переглядывались под зорким, горящим взглядом декана. Они и сами не поняли, как умудрились так легко попасться ей. Стоило на пять минут спрятать карту — и вот, она уже ведет их по коридору и мантия её вздувается у неё за спиной как парус, а они втроем, грязные, изодранные и перепачканные
— Мисс Макдональд, вам не нужно бояться, — ласково молвил директор, не дождавшись от Мэри ответа. — Всё уже позади. Вы — очень храбрая девушка, достойная своего факультета студентка...
Мальчики невольно переглянулись и одновременно подумали о некоем предмете, завернутом в мантию-невидимку, который в данный момент прятался у Джеймса под мантией.
— ...но теперь я прошу вас проявить ещё немного мужества и рассказать нам всё.
Мэри перестала всхлипывать, беспомощно посмотрела сначала на директора, потом — на Макгонагалл, а потом оглянулась на Джеймса. Он шагнул ближе, опустился на корточки у её стула и дал ей крепко стиснуть руками свою ладонь. Пальцы у неё все ещё были ледяные.
— Вы сможете говорить?
Она нерешительно кивнула.
— Как вы оказались в лесу?
— Я... я не помню, как это произошло, директор, — пролепетала она. — Я легла спать, а потом... я думала, что мне это снится, я...я...я слышала чей-то голос, он звучал у меня в голове, — рука Мэри мелко задрожала у её взлохмаченной головы. — Он говорил мне идти за ним и... мне снилось,что я иду по солнечному, цветущему лугу и что мне так тепло... а потом что-то случилось. Я вдруг проснулась, но не у себя в комнате, я увидела людей... — её голос зазвенел слезами, задрожал. Джеймс ободряюще пожал её пальцы и накрыл их ладонью. — ...людей в масках. Это последнее, что я помню... я закричала и тут всё пропало, а когда я очнулась, побежала в замок...и... — тут её глаза расширились, переполняясь слезами. — ...я увидела их. Я видела их директор! Я видела оборотней! В нашем лесу! Я...я...я так испугалась... — снова все объяснения потонули в слезах.
Дамблдор переглянулся с Макгонагалл.
— Профессор, я думаю с мисс Макдональд достаточно на сегодня испытаний...пожалуйста, отведите её к мадам Помфри.
— А как же Поттер и Блэк? — резко спросила она и на миг тревога и жалость, блуждающие по её лицу, снова сменились решимостью покарать провинившихся.
Джеймс быстро взглянул в голубые глаза директора и опустил взгляд.
— Мы...ещё немного побеседуем с ними.
Макгонагалл увела всхлипывающую Мэри.
Джеймс проводил девушку встревоженным взглядом — после того, как она прижималась к нему всю дорогу от леса до замка, ему теперь было не по себе от того, что она уходит без него, в одном тапочке...
Дверь захлопнулась.
Пару мучительно долгих мгновений Дамблдор смотрел на них поверх сцепленных в замок пальцев.
— Ну? — спросил он и в этот же миг феникс снова защелкал клювом, проснувшись. — Как вы двое оказались в лесу, в полнолуние?
Они переглянулись.
— Помнится, всего три года назад вы, стоя на этом же самом месте клялись мне, что больше этого не повторится?
Тихий, старческий голос Дамблдора звучал едва ли громче огня в камине, но все равно было отчетливо
Джеймс не мог заставить себя поднять голову и посмотреть на директора.
— Мало того, что вы нарушили клятву, данную своему директору, а также целую дюжину школьных правил, так ещё и подвергли опасности свою жизнь и жизнь своих друзей. Я был очень удивлен, когда получил письмо от мистера Фробишера, убежденного в том, что он отвез Ремуса Люпина домой. Вы обманули меня, обманули своего декана, обманули школьную охрану, подвергли себя смертельной опасности и всё ради чего? Вы думаете, что поступили очень смело, укрыв Ремуса в замке в такую опасную для него ночь и утаив этот факт от преподавателей? Я полагал, что к седьмому курсу вы научитесь отличать смелость от безрассудства! Неужели я ошибался?
Повисла жуткая, давящая тишина.
— Вы исключите нас? — угрюмо спросил Сириус.
Дамблдор обратил на него взгляд.
— Вас, мистер Блэк, я просто не имею права исключить. И вы это прекрасно знаете!
Сириус опустил голову. Джеймс увидел, как вздрагивают его ноздри.
— Значит исключаете меня? — выпалил он.
— Боюсь, мистер Поттер, вы не оставили мне другого выхода, — грустно молвил Дамблдор. Джеймс почувствовал, как в теле поселилась странная невесомость.
— В прошлый раз я предупреждал вас, чем может кончится очередное происшествие и вы пообещали, что это больше никогда не повторится.
У Джеймса загорелось лицо.
— Вы поступили очень храбро, когда спасли жизнь своим товарищам. Но кроме самоотверженности в делах, вам, мистер Поттер не мешало бы научиться самоотверженности и в словах. Если ученик Годрика Гриффиндора дает обещание, он обязан его сдержать. В противном случае он больше не его ученик. А вы нарушаете свои обещания с таким завидным постоянством, что я не вижу больше смысла брать их с вас.
Какое-то время в кабинете было слышно только потрескивание дров в камине.
— Ну и прекрасно, — Джеймс вытер нос. — Тогда я пойду? Мне ведь ещё собрать чемоданы...— зрение вдруг помутнело. Он отвесил директору дурацкий поклон и пошел спиной к двери, избегая смотреть на Сириуса. Это было слишком тяжело. — Не буду вам тут мешать. Надеюсь, вам тут всем будет хорошо без меня, верно?! Школа вздохнет свободно без Джеймса Поттера! — крикнул он, раскинув руки. Глаза уже беспощадно пекло.
Не хватало ещё разреветься, как девочка.
— Тысяча извинений, что помешал вам нормально жить, две тысячи извинений, что спас ваше кресло, сэр, надеюсь вам там удобно сидится! — директора и директрисы на картинах возмущенно загомонили. Дамблдор не шелохнулся. Сириус и вовсе превратился в каменное изваяние. Джеймс дернул рукой, возвращая на место съехавший рукав.
— И не волнуйтесь за меня, пожалуйста, так сильно! — улыбнулся он, изо всех сил стараясь обуздать дрожь в голосе. — Если вы думаете, что я попытаюсь покончить с собой — то не так уж сильно и я любил эту вонючую школу! — с этими словами Джеймс силой швырнул об пол тонкий трехногий столик с колдоскопом и, под звон стекла и возмущенных голосов, метнулся к двери, как вдруг вспомнил кое-что и вернулся прямо к столу, протопав по осколкам.
— Ах да, — он без стеснения выхватил из-за пазухи мантию, свернутую в рулон и вытряхнул из неё меч, прямо на директорский стол.