Дни мародёров
Шрифт:
Валери отступила от него, кажется всё ещё переваривая услышанное, а Ремус, справившись с головокружением, которое охватило его, когда он чуть было не признался во всем, заговорил снова:
— Профессор Грей, раньше я очень хотел стать учителем. А теперь я понимаю, что не смогу работать нигде, кроме вашего отдела. Я...я понимаю, как это выглядит, я же... вы охотитесь на таких, как я. Но теперь, с этим зельем, я смогу быть полезным вам, я смогу всё! Возьмите меня в свою команду. Со мной вы выйдете на эту колонию в два счета. Клянусь, я вас не подведу.
Долгие
— Нет, — категорическим тоном отрезала Валери, шмякнув об землю воспарившую в душе Ремуса надежду и снова зашагала в лес.
— Но почему? — он возобновил свою погоню. — Я действительно смогу оказаться полезным вам, я смогу без труда проникать во все колонии, я смогу...
— Я сказала нет!
— И не объяснили, почему нет!
— Что тут непонятного?!
Она опять обернулась и они опять встали.
— Ты пока ещё смотришь на всё это очень наивно, Ремус и я могу это понять, мне когда-то тоже было семнадцать лет! Ты хочешь найти того, кто покусал тебя. Ты хочешь ему отомстить, это всё очень романтично и прекрасно, но ты пока что и понятия не имеешь, что представляет из себя волчья колония! Сколько раз я видела таких, как ты, Люпин! Сколько таких вот мальчиков, чьи семьи, родственники, близкие и друзья пострадали от ликантропии, я видела в своем отделе! И сколько случайно зараженных, жаждущих отомстить! Все поначалу уверены в том, что легко смогут подорвать волчье гнездо, но едва оборотень попадает туда, едва он оказывается под влиянием вожака, ему уже нет пути назад! Никто никогда не возвращался оттуда по своей воле, это просто невозможно! И, во имя Мерлина, если они обнаруживают в своей стае предателя... — она покачала головой. — Ты даже представить себе не можешь, как с ним поступают, так что ради всего святого, Люпин, возвращайся в школу, становись учителем, кем угодно, только держись подальше от моего отдела. Твоё счастье, что тебе повезло вырасти вдалеке от вс...
Она внезапно осеклась. Так, словно её голос перерезали ножницами.
С узкого лица схлынули все краски. Даже губы её побелели, а глаза остановились на чем-то у Ремуса за спиной.
Не сообразив сразу, в чем дело, он стремительно обернулся и чуть не подпрыгнул от ужаса.
В зарослях ежевики, в нескольких футах от них стоял мальчик.
Просто стоял и смотрел на них.
На вид ему было лет пять, не больше. У него были светлые и густые волосы шапкой, миловидное щекастое лицо и поразительно большие карие глаза. Одет он был в белую рубашонку, клетчатую жилетку и шорты, из— под которых торчали острые, грязные коленки.
Он смотрел на них с Валери так, словно они его чем-то смертельно обидели и ничего не говорил.
— Ты кто? — выпалил Ремус, нащупывая палочку в кармане.
Мальчик молчал.
Ремус услышал, как Валери шепчет:
— Нет...нет-нет-нет, только не опять...
— В чем дело? — он на миг повернулся к ней, боясь упустить мальчишку из виду. Было в нем что-то до жути неправильное и пугающее. —
Его вдруг озарила безумная догадка. Он снова взглянул на мальчика. Но нет, это же...это невозможно!
Только если это не...
— Это из-за тебя, — вдруг произнес мальчик и Ремус снова нервно дернулся. Голосок у него был жуткий. — Это ты виновата...
Валери затрясла головой, отступая и не отрывая от ребенка огромных, теперь уже переполненных слезами глаз. Ремус машинально закрыл её собой и выхватил палочку.
— Зачем ты это сделала? — неумолимо продолжал мальчик, наступая на них. — Это из—за тебя всё, это ты...
— Профессор, не слушайте его! Не слушайте, это боггарт! Вы должны справится с ним, не бойтесь, он только крепнет от вашего страха!
— Нет... нет, уйди... — вместо того, чтобы хоть как-то обороняться, Валери вся как-то сжалась, скорчилась и голос её задрожал от слез.
Ремус взмахнул палочкой, отчаянно пытаясь привлечь внимание прожорливого привидения к себе. Он представил себе полную луну... вот только прежнего страха перед ней он не чувствовал, прошлое полнолуние было совершенно счастливым...
Он напрягся, вспоминая боль, судорги и мучительные несколько минут, когда он срывал с себя человеческий облик...
Призрак чуть колыхнулся...
— Ридикулус!
Никакой реакции.
Ремус обхватил Валери одной рукой, другой удерживая боггарта на прицеле и невольно отступая вместе с ней назад.
— Это из-за тебя меня убили, ты хотела этого, ты хотела избавиться от меня, — говорил боггарт, гипнотизируя Валери. — Я тебе мешал, ты ненавидела меня...
— Нет-не—ет... — застонала Валери и закрыла уши руками. — Нет, замолчи, уйди же, уйди...
— Ты не хотела, чтобы я появлялся на свет, я был не таким, как все, я был уродом. Ты хотела, чтобы меня не было...
Валери захлебывалась слезами и тряслась как в припадке, но не могла оторвать от ребенка жадных глаз. Лицо её было искажено мукой.
— Почему ты не спасла меня, мама? — говорил он, загоняя их с Валери всё глубже в лес, туда, где очевидно обитало ещё несколько оборотней. Ремус подумал, что станет с Валери, если с ней заговорит сразу три Бо?
— Это ты виновата, что они убили меня и ты знаешь это...
— Бо...Бо, прости меня, прости меня... — Валери вдруг качнулась вперед, вознамерившись, видимо то ли обнять, то ли дотронуться до призрака, но Ремус перехватил её за руку и крепко встряхнул, заставляя её смотреть на себя.
— Профессор, он играет с вами! Не смотрите на него, смотрите на меня, на меня! — он обхватил её голову руками, не давая снова отвернуться к ребенку. Её лицо было залито слезами, губы дрожали, а в глазах было столько ужаса, что Ремус внутренне похолодел, заглянув в них, но выдержал и ещё крепче сжал её шею, махнув на формальности.
— Валери, смотри на меня, только на меня! Валери, его нет! Его нет, это просто боггарт!
— Он врет, мама!
Она судорожно всхлипнула и попыталась вырваться.