Дни мародёров
Шрифт:
— Если ради семьи можно принести любую жертву, почему эта жертва — всегда я? — прошептала Роксана. Слезы уже вовсю катились по ее лицу, еще немного, и она взорвется.
Люциус терпеливо вздохнул и ласково вытер слезы с ее лица. Роксану слегка передернуло, когда он коснулся распухшей красной щеки.
— Если бы ты вела себя, как подобает, Роксана, все было бы хорошо. Но еще не поздно. Ты выйдешь замуж за Нотта, а эта... нелепая история с Блэком останется между нами, — глаза-лезвия улыбнулись, и он в третий раз за вечер поцеловал Роксану в лоб.
Это было
— Мы договорились? — вкрадчиво спросил он, отпустив ее.
Роксана подняла на него тяжелый взгляд.
— Конечно, — молвила она, разлепив ссохшиеся губы, а потом прыжком скакнула к берегу, зашвырнула фамильную ценность в озеро и, не оглядываясь, стремглав бросилась в замок, не слыша, но чувствуя всем своим существом, как Люциус кричит, пытаясь спасти треклятую реликвию, и даже не пытается остановить ее.
Ее выдержки хватило до ближайшего женского туалета. Роксана бежала и бежала по коридорам, по лестницам, и ей все казалось, что если она обернется, то увидит Озеро и Люциуса. В себя она пришла, только когда портрет толстой тетки в розовом платье спросил у нее пароль — оказывается, ноги принесли ее к гостиной Гриффиндора. В ужасе она бросилась оттуда прочь — так и попала в этот злосчастный туалет.
Ворвавшись туда (и предварительно протолкавшись сквозь компанию каких-то девочек у выхода) Роксана бросилась к умывальнику, рванула кран, и ее страшно стошнило. Пусто и мучительно, но зато ей сразу стало легче, и ужас, вызванный словами Люциуса, оставил ее, словно какой-нибудь мятежный злой дух.
Подставив трясущиеся руки под ледяную струю, она умылась, раз, другой, а потом уперлась ослабевшими руками в раковину и подняла голову.
От страха сердце пропустило удар, а потом, когда собственное перепуганное и опухшее отражение расплылось, она смогла прочитать корявую надпись, сделанную на зеркале алой губной помадой:
«Роксана Малфой — убийца!»
— БРОДЯГА! БРОДЯГА, ТВОЮ МА-А-АТЬ!!!
Едва Сириус ступил во внутренний двор школы, его чуть не снесло с ног взрывом радостных воплей, а уже в следующий миг Сохатый схватил его в сокрушительные объятия и оторвал от земли, как какого-нибудь первогодка. А не успел он снова оказаться на земле, как остальные одноклассники набросились на него и принялись обнимать, тягать из стороны в сторону, лохматить, забрасывать вопросами, и будь их воля, они наверняка полезли бы ему и под рубашку, чтобы посмотреть на знаменитую рану своими глазами.
— Ну как ты, как ты, Сириус?
— Как ты себя чувствуешь?
— Почему тебя так рано выпустили?
— Что сказала мадам Помфри?
— Сказала, что ей проще отпустить меня к вам, чем терпеть вашу осаду, — улыбнулся Сириус, когда ребята проводили его к бывшему каменному окну, ныне любимому насесту Джеймса. Сам Сохатый обхватывал за плечи с одной стороны, а с другой Алиса Вуд, всхлипывая и шмыгая носом, так крепко обнимала Сириуса за талию, будто его могло вот-вот унести из дворика ветром. Кроме них — усмехающийся Ремус, Пит, который никак не мог пробиться к Сириусу через толпу одноклассников, близнецы, девчонки —
— Черт, я думал, умру,— блаженно выдохнул он, когда Сохатый угостил его сигаретой.
Все засмеялись, оценив шутку.
— Не шути так, Сириус! — возмутилась Алиса. — Мы приходили навестить тебя, но нам не дали даже взглянуть и...
— Кстати, почему ты так рано вышел? — спросил Питер. Протолкавшись, наконец, к Сириусу, он занял место рядом с ним и теперь раздувался от радости. — Нам сказали, что тебя выпустят только после Хэллоуина...
— А вы не рады? — улыбнулся Сириус, оглядывая сияющие лица, и чуть наклонил голову, вглядываясь в лицо стоящей рядом Марлин. — Глаза красные. Успела оплакать мою безвременную кончину, Маккиннон?
Раздались добрые смешки. Марлин, у которой лицо и в самом деле опухло от слез, не улыбнулась и стояла, держа спину очень прямо и скрестив на груди руки.
— Ты нас всех очень напугал, — тихо сказала она.
Сириус хмыкнул, затягиваясь.
— Серьезно? Ну извините.
Марлин отвернулась.
— Это действительно так, — присоединилась к подружке Алиса. — Ты упал, начал задыхаться и биться, там было столько крови...
— Да, мы сначала решили, что у тебя месячные начались, — серьезно сказал Джеймс, поправляя очки указательным пальцем.
Сириус чуть не откусил от сигареты фильтр и закашлялся. Все, видимо, решили, что у него опять приступ, только Сохатый со смехом постучал его по спине.
— Правда, когда Джекилл принялся завывать над тобой и махать палочкой, поняли, что дело плохо.
Джеймс говорил небрежно, но перед тем, как отключиться, Сириус слышал его истошный вопль «БРОДЯГА!», и когда пару раз приходил в себя в Крыле, всегда видел Джима, так что знал, что Сохатый переживал за него куда больше, чем любой другой из собравшихся.
— Короче, мы тебе рады, старик, — и он еще раз хлопнул его по спине. — Чуть больше, чем были бы рады твоему призраку.
— Да, я тоже рад видеть ваши рожи, — рассмеялся Сириус и свободной рукой взлохматил Сохатому волосы, ткнув его головой вниз, как в детстве, так что с него свалились его тяжелые очки.
— Все эта Малфой, — разгневанно проговорила Алиса, когда рука Сириуса вернулась ей на плечи. — Она чокнутая, точно! Она ведь могла убить тебя, ее должны были вышвырнуть из школы, но на свете нет таких сил, которые могли бы выкинуть из школы кого-либо по фамилии Малфой, верно?
Все закивали.
— А сегодня я видела, как ее братец приперся в школу. Говорят, она пыталась сбежать из школы, ха, понятное дело, теперь, когда все обсу...
— А какие у нас еще новости? — перебил ее Сириус. — Говорят, Слиззи устраивает вечеринку в честь Хэллоуина сегодня, это правда?
Когда раздался удар колокола, одноклассники потянулись на урок, а Сириус и Джеймс еще на какое-то время остались во дворике школы. Сириус курил вторую сигарету подряд, сладостно щурясь и утопая в клубах дыма, а Джеймс пытался подстрелить из палочки ползающего по земле жука.